За этой напускной бравадой я попыталась скрыть горькую досаду.
И снова я ошиблась! Снова поступила непродуманно, неумно. Сорвалась с места, попыталась сбежать в Дракончино и все испортила!
И тут меня осенило.
Некромант намеренно обманывает, чтобы сделать мне еще хуже. Собирался он меня отпустить, как же, добренький какой! И тут из-за моего побега враз передумал.
Так я и поверила, ага!
Внезапно поезд стал сбавлять обороты. Странно, по расписанию в ближайшее время никаких станций не предвиделось.
– Наша остановка, леди Бишоп, – как ни в чем не бывало, проговорил мужчина.
– Как это?
– А вы полагали, что мы будем ехать до самого Дракончино? Возможно, мы и посетим ваш родной город. Но это будет уже после свадьбы.
– Я не собираюсь сходить здесь! С вами!
– Так соберитесь.
Неживой, холодный взгляд некроманта был красноречивее всяких слов и угроз.
Возможно, граф Блэкмор даже подкрепил свой приказ какой-нибудь гадкой темной магией, заставившей меня повиноваться.
Я поднялась и тут останавливающийся паровоз резко тряхнуло.
Меня со страшной силой кинуло прямо на графа Блэкмора.
Реакция у него была просто потрясающая. Никогда в жизни я не видела ничего подобного
Одной рукой мужчина умудрился поймать меня за талию, другой же рукой накрыл мое бедро, в которое уже готовился впиться острый край столика.
Паровоз дернулся еще и еще. Теперь уже графа Блэкмора швырнуло назад, на сиденье. И меня вместе с ним.
С диким, всепоглощающим ужасом я вдруг осознала, что сижу у Гилберта Блэкмора на коленях. Причем основательно так сижу.
Мало того! Мои руки лежали у него на груди, а его руки крепко сжимали мою талию. Его лицо было близко.
О творцы, слишком близко…
Вблизи он еще красивее. Да от него оторваться было невозможно! Хотелось просто смотреть и смотреть, вбирая в себя эти правильные, мужественные черты.
Которые составляли странный, но яркий контраст с льдистыми неподвижными глазами некроманта.
Но в этот момент я готова была поклясться, что он меня видит. Он не мог смотреть! Но он смотрел на меня, и словно видел насквозь.
Его губы были в каких-то сантиметрах от моих. Я чувствовала его дыхание.
А еще почувствовала, как странно и незнакомо екнуло у меня… Но не в груди, а почему-то внизу живота.
Странно. Почему именно там? И почему вообще екнуло?
А еще почему я так неприлично тяжело дышу, облизывая пересохшие губы?
От страха, это все от страха и нежелания сходить с паровоза, определенно!
Несмотря на то, что громадная машина уже остановилась, граф почему-то не горел желанием меня отпускать. Наоборот, еще крепче сжал в своих объятиях, а его