– А я, – вслух сказала Петра, когда машина Кит, взревев и взметнув фонтанчики гравия, повернула за угол, – наверное, последний человек, кого Джервас захочет увидеть.
С другой стороны… соседи правы. «Ключ» постепенно разрушался, и владел им по-прежнему Джервас Краун. Правда, после смерти отца он там не жил. На нем лежала ответственность за дом. Но Джервас никогда не любил брать на себя ответственность. После похорон отца он пробыл здесь ровно столько, сколько понадобилось, чтобы вывезти из дома абсолютно все. Он избавился от всех вещей, лишив себя воспоминаний, плохих и хороших. Книги он продал букинисту в Челтнеме, а одежду отдал в «Оксфам». Детскую железную дорогу Джерваса и коробку с конструктором «Лего» продали на церковном благотворительном базаре. В ближайший аукционный зал попали старинные мебель и фарфор. После того как соседи разобрали малоценные сувениры, Джервас вызвал компанию по очистке. Они вывезли то немногое, что еще оставалось. Все ожидали, что после уборки дом выставят на торги; ходило много домыслов насчет того, кто купит «Ключ». Но дом Джервас так и не продал. Если Джервас сейчас, после стольких лет, и вернется сюда, то только потому, что его родовое гнездо, которым он много лет пренебрегал, сгорело дотла. Весть о гибели дома потрясла Петру больше, чем она ожидала. Она очень надеялась, что Кит этого не заметила.
Самые первые воспоминания Петры, связанные с «Ключом», относились к тем дням, когда Себастьян был еще жив и когда с ним жила жена. И Джервас тогда жил с родителями. «Ключ» всегда очень нравился Петре. В ее собственном доме царил беспорядок, там было шумно, зато весело. Они с Кит много ссорились, но и часто смеялись. У них жили домашние любимцы. Она живо вспомнила маму: стоящую на кухне над раскрытой поваренной книгой, окруженную кастрюлями, в которых что-то бурлило и кипело. Потом отец храбро поедал экзотические, но несъедобные блюда, хотя на самом деле мечтал о простом куске мяса с картошкой и капустой.
Дом Краунов на первый взгляд казался идеальным: каждая мелочь на своем месте. Просто картинка из глянцевого журнала! Но там было так тихо, что каблуки Аманды Краун звонко цокали по полированному паркету, когда она выходила навстречу гостям. У Аманды была роскошная фигура. Петра запомнила ее живой и изящной. Обычно она ходила в длинных платьях из жатого шелка или другой дорогой материи; кроме того, она часто носила шарфы. Должно быть, закалывала их булавками, потому что шарфы никогда не сползали с шеи и плеч… Маленькие Петра, Кит и их мать относились к Аманде Краун с благоговением. Миссис Стейплтон всегда приходилось «делать над собой усилие», когда