– Ничего из этого мне не было нужно!
– Но ведь ты же хотела сделать мир лучше. И я тоже этого хочу. Перестань уже брыкаться и пойми, что мы на одной стороне.
– Я хотела сделать мир лучше, тем, что создавала свою музыку и вселяла в людей надежду. Ты же просто хочешь всех превратить в зверей и вернуть в леса! С чего ты вообще взяла, что именно твоё мнение верное?
– С того, что на этой планете нет людей, что были бы умнее меня. Разумеется, я лучше всех знаю, что нужно человечеству. И вообще, я устала от этого пустого спора, который повторяется снова и снова. Иди лучше погуляй с Эрмелиной, разомнись, посмотри город. Ты два дня просидела в замкнутом пространстве, так что свежий воздух тебе не помешает. Всё равно Софи ушла искать своих людей и ещё несколько часов пробудет в городе.
– Не боишься, что мы уйдём и больше не вернёмся?
– Вернётесь.
– Небось влезла в мою голову и что-то там для этого поменяла?
– Никуда я не влезала! Просто искренне верю, что ты искренне хранишь в своём сердце преданность. Всё, действительно хватит этих споров. Эрмелина уже ждёт тебя снаружи. Ты только приглядывай за ней, для неё наш – мир в новинку.
– Будто я этого не знаю!
Выйти из столь приевшихся четырёх стен оказалось довольно приятно. Свежий воздух, солнечный свет и пение птиц – именно те вещи, которых мне не хватало. Хотя в поезде я не была их лишена (даже несмотря на скромный размер окон в тюремном вагоне), здесь они ощущались совсем по-другому.
Может всё дело в ветре? Пожалуй, единственной вещи, которую нельзя полноценно воссоздать внутри закрытого помещения. Ведь ничто не даёт такое чувство свежести и свободы, как прохладный порыв, ласково освежающий сознание. Быть может и к лучшему, что его нельзя запустить внутрь жилища. Разве приносил бы тот же лёгкий бриз такое удовольствие, постоянно продувая кости, и в укрытии, и вне его?
А ведь некоторые движения воздушных масс вообще не приносят никакого удовольствия. Вряд ли кто-то будет рад попасть внутрь торнадо, или бурана, или ещё какой-нибудь стихийной причуды. И хотя, они вполне могут принести определённое эстетическое удовольствие, при наблюдении со стороны, все эти буйства природы несут лишь хаос и смерть.
В этом и суть нашего мира – в нём гармонично уживаются самум и зефир, ужас и счастье, хаос и порядок, разрушение и созидание, травоядные и хищники, люди и чудовища. И, к своему сожалению, благодаря милости Глиммер, я обречена на вечность разрушения, а не созидания; вечность зверем. Конечно, я понимаю, что доктор стремиться сделать наш мир лучше, по крайней мере она сама в это свято верит. Но своей тягой к созиданию, Элл лишает тех, кого эта тяга касается, свободы выбора, параллельно нарушая естественный порядок вещей. Руководствуясь лишь своим желанием, она меняет местами роли всех и вся, в чём невероятна едина с тем