Как и Марико.
Что бы я без нее делала? Она поддерживала меня всякий раз, как я не могла смириться со строгостью Симойё, ограниченными замечаниями Юки или чуждостью мира, испытывающего мое терпение, в котором главным было не то, что я чувствую, а то, какие эмоции я демонстрирую прилюдно. Моя подруга смеялась вместе со мной при виде толстого купца, которого неосторожный мальчик-рикша забрызгал грязью, или плакала, узнав о появлении на свет помета котят. Притаившись за экраном, мы вместе подслушивали приглушенный разговор гейши со своим клиентом, которого возбуждали ее уклончивые ответы.
А еще я мечтательно вспоминала продавца конфет, изготавливающего сахарные леденцы на палочке в форме различных животных. Прикрывая рот и хихикая, мы облизывали губы, когда он сделал для нас по коричневому леденцовому пенису. Растянув рты в форме буквы «О», мы принялись смачно посасывать их, представляя, что ублажаем важного клиента.
Мы с Марико были неразлучны и все делали вместе, мы говорили друг с другом на изысканном киотском диалекте гейко. Это более специфичный, нежели «гейша», термин и означает «женщина искусства». Улучив минутку, мы предавались нашему излюбленному развлечению – рассматривали постельную книгу и фантазировали, что мы и есть те самые прекрасные гейши, занимающиеся любовью в сорока восьми секретных позициях, чтобы выяснить, какая из них нравится больше всех. Мой любимый оттиск на дереве, выполненный художником Хокусай, изображал женщину, чье тело обхватывают в скользком объятии два осьминога. Они возбуждают ее, касаясь ртами ее грудей и посасывая соски, отчего с губ ее срываются звуки удовольствия, и щупальца их обвивают ее талию и живот, проникая в лоно и анальное отверстие, доводя таким образом до экстаза.
Забавное трепещущее ощущение, рождающееся в потаенных глубинах моего тела при рассматривании эротических картинок, придало мне мужества рассказать Марико, как Хиса сгреб меня в охапку недалеко от кладбища и принялся тереться о меня своим обнаженным торсом, через кимоно возбуждая мои соски своей потной мускулистой грудью. Я не могла отрицать, что этот юноша-рикша пробуждает во мне горячее желание. Он носил короткую куртку без рукавов, являющую моему любопытному взору каждый мускул его загорелого тела и крепкие бицепсы. Ну а мое воображение дорисовывало остальное – то, что я не могла увидеть, то есть его драгоценный пенис.
Сгорая от влечения к этому юноше, испытывая непреодолимое желание оказаться в мужских объятиях, я отбросила даже свою природную сдержанность.