Глава четвертая
Алина достала с антресолей большую картонную коробку. Она была тяжелой и пахла чем-то старым и бесконечно родным. Алина сразу узнала этот запах. Предвкушение чуда, которое бывает только в детстве. Внутри коробки на пожелтевшей вате блестела разноцветная мишура. Алина вытащила искрящийся дождик и зарылась пальцами в мягкую вату. Под пухлым слоем чуть слышно зашуршала упаковочная бумага. Игрушки. Любимые елочные украшения, которыми она так дорожила.
Некоторые из них Алина с замиранием сердца отыскивала на елках своего детства. Самые старые и бережно хранимые свечи и шишки еще украшали дореволюционные елки ее бабушек. Космонавты, герои советских мультиков и припудренные снежной крупой фрукты появились во время поездки с мамой в московский «Детский мир». А яркие блестящие шары и хрустальные туфельки Золушки она выбирала уже вместе с Мариной.
Алина помнила историю почти каждой игрушки. То ли сказался дефицит конца советской эпохи, то ли сила счастливых детских воспоминаний, в которых Новый год был самым ожидаемым и любимым праздником. Алина с трепетом разворачивала слои хрустящей бумаги и с восторженной улыбкой доставала свои драгоценности.
На плите засвистел кофейник. Алина отложила коробку и налила себе крепкого ароматного кофе. С чашкой дымящегося напитка в руках она вернулась в гостиную и подошла к пушистой, еще не наряженной голубой ели. Алина закрыла глаза и глубоко вдохнула хвойный запах, к которому примешивались шоколадно-древесные нотки кофе.
«Господи, какое же счастье, что я встретила именно этого врача! – подумала Алина. – Такие простые вещи: немного времени на то, что действительно приносит радость. Удивительно, как просто и в то же время сложно – помнить про саму себя. Просто позволить себе немного чуда…»
Про ежедневный прием антидепрессантов Алина не вспомнила. Верить в волшебство ей было приятнее и легче, чем в колебание уровня нейромедиаторов.
Через несколько минут раздался дверной звонок. Сережка начал рыдать, даже не успев раздеться. Он отчаянно топал по полу в полурасстегнутом комбинезоне и тряс в воздухе сжатыми кулачками, отпихивая от себя мать.
– Зайчик, милый, ну я же не повесила без тебя ни одной игрушечки! Я только их достала, чтобы мы все вместе украсили елочку. Ну прекрати, пожалуйста, Сереженька! – с отчаянием в голосе убеждала сына Алина.
– Ты все испортила! Убери коробку! Убери в шкаф! Сейчас прямо! Все заверни обратно! Мои игру-у-ушечки, – продолжал выть Сережка. – Убери немедленно все мои игрушечки!
Алина умоляюще посмотрела на дочь. Обычно Марина благодаря своему непререкаемому авторитету могла договориться с братом быстрее остальных членов семьи. Но в этот раз маневр не удался. Марина вздохнула и неуверенно ответила:
– Мам, ну, вообще-то, мы раньше всегда вместе разбирали