– Но мы служим первой госпоже! Почему мы должны уходить?.. – испуганно шепчут самые храбрые из них.
– Тамара, – нахожу взглядом доверенного человека сестры, – проследи, чтобы все эти люди прямо сейчас собрали вещи и покинули наш дом.
Слуги Лилы переводят жалобный взгляд на Тамару, но та смотрит исключительно на Неху… после чего безмолвно разворачивается и уходит, взглядом приказывая нарушителям следовать за ней.
Когда чистка закончилась, поворачиваюсь к страже:
– Никто из тех, кто только что ушел, не должен пересечь порог этого дома. Никогда. Это приказ, и его невыполнение обойдется вам дороже поломанных костей. Если не согласны – вы все еще можете уйти.
Смотрю на людей Сандара прямо и вижу на их лицах несогласие, но они молчат. Потому что боятся Нехи. И я сознательно иду на этот шаг, сознательно не показываю им своей силы, выставляя управляющую личным щитом… главным агрессором в доме, на котором зиждется весь порядок. Потому что с Нехой никто из этих мужчин не справится – и они это хорошо понимают. Сандар это тоже хорошо понимал, когда обвинял управляющую в отравлении, желая укоротить Аше руки, в случае если она выживет. И это еще одна причина, по которой я сейчас позволяю себе то, чего вторая госпожа за все годы своей работы на эту семью никогда не позволяла.
– Вы можете задавать вопросы. Я обещаю, что никто не будет за них наказан… конечно, если сам вопрос не будет нести в себе оскорбление мне или любому из господ дома Гаварр, – протягиваю ровно, оглядывая оставшихся слуг.
– Почему нельзя хвалить наших господ? – тут же осмеливается спросить стражник.
Киваю, принимая вопрос, и разворачиваюсь к говорящему лицом.
– Решая похвалить наш дом или конкретных господ нашего дома перед другими людьми, ты должен быть готов защитить свое слово, вздумай твой собеседник не согласиться или публично оспорить высказывание. Если этот человек окажется слабее тебя, ты сможешь отстоять честь семьи Гаварр. Но если человек окажется сильнее тебя и, не дай Всеблагой, убьет тебя, высмеяв наш дом… – Я выдерживаю паузу, не отрывая от него глаз. – Ответь мне, насколько полезным окажется твое желание похвастаться своим положением?
На дворе вновь устанавливается тишина. Но на этот раз стражники глубоко задумываются. И бросают сосредоточенные взгляды на своего незадачливого сослуживца, подвешенного на крюке для всеобщего обозрения.
– Я хочу, чтобы вы четко поняли, – произношу, глядя на людей вокруг, – больше всего на свете я хочу, чтобы в своем сердце вы были горды тем, что служите дому Гаварр. Но хвастовство, к тому же ничем не подкрепленное, возникшее из слухов и способное навредить этому дому… я не приемлю. Сделайте шаг вперед, если не согласны со мной, – спокойно добавляю.
И никто не делает шага вперед.
Что ж, это уже прогресс.
– Что касается происходящего внутри этих стен, – вытягиваю руки в стороны, не меняя спокойного тона, – никто из посторонних не должен знать, что здесь происходит. Никто. Своей болтовней вы вредите не себе и не своему