Утро этого дня выдалось морозное и солнечное. Наши палатки находились на опушке березовой рощи, и просто утопали в сугробах. Березы были все кривые, как на подбор – это был результат сильных ветров. Когда мы уезжали, через месяц, то количество этих берез сильно уменьшилось. Мы рубили эти березы для своих печек. В принципе это были буржуйки, но дрова в них горели долго, и мы на них не могли нарадоваться. Обычно, когда я уходил на работу, засовывал одну толстую березовую чурку, и когда приходил на обед, то в палатке было тепло, а в печке еще светились угли. В обед еще подкидывал такое же полено, и оно горело до самого вечера.
Работы у меня было много. Кроме скважины, на которой находился сейчас буровой станок, надо было определиться еще с двумя линиями скважин. Расположение одной мне дал главный геолог, там оставалось только колья поставить, а вторую линию предстояло задать мне самому.
Наш молодой геолог ушел уже с рабочим документировать канаву, которую успел выкопать Паша и я решил наведываться к ним и посмотреть, как у них идут дела.
Но надо было в первую очередь сделать крепления на лыжах. Я достал резину, сделал из нее ремни, потом связал с креплениями на лыжах медной проволокой. Получилось надежное крепление, из которого никогда не выскочит валенок. Надел лыжи, телогрейку, взял радиометр и медленно, но уверенно начал спускаться к заметенному снегом ручью, за которым находилась эта канава.
Работа на ней кипела. Я нашел место для нее место еще летом – там, в эпицентре аномалии радиометр просто зашкаливал. Геолог, бывший год назад еще студентом, ходил по дну канавы в легкой ветровке и диктовал показания прибора рабочему. Все было просто замечательно. В канаве, под курумником, оказалась руда, и она была прокопана как раз вкрест простирания рудной залежи.
Я подождал немного, и оба вылезли наверх, чтобы устроить перекур. Я спросил у геолога, почему он так легко одет, и, оказалось, что ему никто не дал телогрейки на базе. Пришлось мне потом просить начальника, и он вскоре привез ему и валенки и телогрейку.
Когда мы разговаривали на отвалах канавы, геолог вдруг закричал, – чтобы мы посмотрели на эту картину: метрах в пятистах от нас по склону горы вереницей, один за другим бежали волки. Их было около десяти. Они покидали наш лес и надолго.
Мне стало понятно, почему волки терроризировали нас прошлой ночью, когда пришел днем на обед в лагерь. Стая волков охотится на определенном участке, обегая его по периметру, по своей волчьей дороге. Наш палаточный лагерь находился прямо на этой дороге, и она была примерно два метра шириной. Волки пытались ночью прогнать нас со своего участка. Мы были для них не прошеными гостями. Но ничего у них не вышло, и они ретировались, оставив нас в покое. Теперь мы могли спокойно работать и ходить по вечерам в нашем палаточном поселке.
Я