А вот оружие Степан изъять не смог – за отсутствием такового. И Полухин пустой, и его дружок. И за липовые удостоверения сотрудников милиции их не привлечешь, потому как не было у них удостоверений. И все же Степан ничуть не сомневался в том, что имеет дело с откровенным криминалом.
– А ведь это ты за рулем «Ауди» был! – сказал он, в упор глядя на Полухина.
– Не знаю ничего! – буркнул тот.
– Я знаю, Полуха! Я все про тебя знаю… Это ведь ты Катафьева на убой привез!
– Слушай, я не знаю, кто ты, но так дела не делаются, наехал на человека, – Полухин провел языком по разбитой нижней губе.
Безменов не отпускал монтировку, но держал ее в опущенной руке, то на одного бандита посмотрит, то на другого.
– Прокурору жаловаться будешь?.. Ну-ну. У него как раз время свободное появилось. Из-за тебя у него дочь похитили.
– Из-за меня?
– Ну вы же на битовских наехали?
– Да не знаю ничего! – Полухин отвел в сторону взгляд.
Степан кивнул, глянул на второго бандита. В отдел их нужно везти, каждого по отдельности допросить, очную ставку им потом можно будет устроить.
– А вы что скажете, Николай Евгеньевич? – Круча резко глянул на хозяина квартиры.
От неожиданности тот пугливо отпрянул.
– А я не знаю ничего!
– Мне говорили, что вы ничего не видели.
– Ничего!
– Ну, хорошо…
Лозовой вызвал наряд и сам отправился вместе с задержанными, а Степан остался.
– Это хорошо, что вы ничего не знаете, Николай Евгеньевич. – Он обращался к Безменову, но смотрел на его жену, которая все никак не могла прийти в себя.
– Что хорошего? – осторожно спросил мужчина.
– Бандиты успокоятся, потеряют к вам интерес. Наверное.
– Какие бандиты?
– А вот этого я не знаю, битовские это были бандиты или какие-то другие. Вы же ничего не говорите, вот мы и блуждаем в потемках. Зато у бандитов, как видите, полная свобода действий. Сегодня одни на вас наедут, завтра другие… Сегодня мы вот случайно подоспели, а завтра не знаю, что будет… Что с вами может быть, Николай Евгеньевич?
Мужчине лет тридцать пять, жена лет на семь-восемь младше. Молодая еще, выглядит, правда, не очень. Вроде бы и симпатичная, но неопрятная, можно даже сказать, запущенная, и дело не в только в том, что женщина готовилась ко сну. Здесь дело в отношении к самой себе.
– Я откуда знаю, что со мной может быть?
– А я знаю… То убийство, то тяжкие телесные, то изнасилования, то одно, то другое, крутишься как белка в колесе.
– Но, если я ничего не знаю, какой с меня спрос?
– Бандиты так и думают. Но я-то знаю, что вы видели, кто убил Катафьева.
– Никто не видел. Только девчонка видела. Они ее увезли… Это я видел!
– В