Ард был мореходом бывалым, навидался всякого, но то, что он увидел – гадюку, скользящую по руке- лишило его уверенности. Он снял шапку и вытер пот. На корму опять вернулась Наставница.
– Что это за девица с вами? У неё даже змея вместо кошки!
– И лесные коты у неё в доме живут. Ничего, змея никого не укусит, не сомневайся, кормщик. У меня всегда послушницы чудные. Одна, знаешь, с собой медвежонка таскала…
– И? Дома оставили?
– Хуже, много хуже. кормщик. Пришлось для неё особый карбас нанимать, – и Мара засмеялась, а Ард горестно вздохнул.
Солнце стало клонится к закату, и весельщики стали подводить ладьи к берегу. Четверо из них прыгнули в воду, и за канаты принялись подтягивать суда, и вытаскивать их на сушу. В песок забили столбы, и к ним прикрепили этих речных коней гантов, что бы они могли отдохнуть. А люди могли заночевать в с большим удобством.
Весельщики принялись устанавливать палатки, в небо поднялся лёгкий дымок от разведённых костров, воздух наполнился запахом каши и рыбного варева, обычной пищи всех идущих по реке. Альма тоже занималась готовкой, потрошила и снимала чешую с рыбы. Ката и Липа работы тоже не чурались, делая привычное дело. Вскоре все сидели с ложками и деревянными плошками, с удовольствием насыщаясь горячей пищей. Всё же питаться только сухарями и вяленой рыбой тяжеловато.
Альма с наслаждением вытянулась на копне свежего сена, заменившем ей перину. Из под войлочного одеяла наружу торчал только маленький носик девушки, она быстро согрелась и заснула. Снилась, если честно, всякая ерунда, но затем… Увидела двух медведей, играющих в воде, и таскавших из реки рыбину за рыбиной. А потом, с чего- то, косолапые стали катать бревна вверх и вниз по склону. Странные сны…
Утром рожок разбудил всех, и вёсельщик показывал рукой на беспорядок на берегу.
– Не видел давно такого! – кричал он, – видите, косолапые дороги нам не дают!
– Да ты что, Витей, они сами тебе сказали? – крикнул в ответ Ард.
– Нет, рычали только…
Кормщик рассмеялся, и потянулся за тяжёлым луком, и перекинул колчан за спину.
– Корша и ты, Ялин. Берите рогатины да пошли.
– Не надо никого убивать, – выступила вперёд Альма, – я попрошу медведей уйти.
Мара повернула удивленное лицо на послушницу, даже сняла привычный ей капюшон, но не сказала ничего, и кивнула, утверждая своей волей сказанное. Она подошла ближе, и взяла под руку отважную девушку. В другой так и был непременный посох.
– Пойдём. Ты же понимаешь, что мы так ничего не добьёмся. У меня с собой пара хлопушек, мишки испугаются и уйдут.
– Я справлюсь, Мара, – тихо ответила Альма, – я поговорю, и они уйдут.
Девушка старалась собраться с силами, дышала чаще, словно приговаривала про себя, те слова, просто слова… Её уши уже ничего не слышали, будто закрытые воском, и видела она только животных, играющих с брёвнами. Она шла, переступая вётки и хвою. Мишки заревели,