Но городовой , при всей форме, при сабле, свистке и большом револьвере « смит-вессон», скрытом до поры в чёрной кожаной кобуре, здесь не прогуливался, а нёс свою нелёгкую службу. Сам бы Яков Гурнин не стал бы здесь таскаться, у яузского моста, рядом с селом Богородским.
Был приставлен сюда полицейским приставом их участка поручиком Прокопоповым по причине ремонта этого моста. Да что делать? Дело было очень привычным для городового. Служил Гурнин не где-нибудь, а в прославленном Московском пехотном полку. И стоять в карауле у оружейного склада, или даже на самом почётном месте, у знамени полка, в штабе, было делом обычным . Там-то и с места не сойдёшь, и стоять надо не шелохнувшись. А здесь – ничего тяжелого, как утешил сам себя Гурнин. Правда, в этом случае на него ложилась немалая ответственность- приходилось заворачивать излишне прытких обывателей, пытающихся проехать через мост на пролётках, повозках, мотоциклах, а то и автомобилях.
Вот и сейчас, заметил, как завернула к нему повозка. Пара гнедых, по всему видать, цены немалой, верно лихач какого купчишку везёт, как подумалось городовому.
– Стоять ! – нарочито строго произнёс Яков Семёнович, – мост чинят, пускать не велено!
Гурнин рассчитывал на интонацию и свой внешнй вид, на что всё время обращал внимание сам господин пристав. « Дабы обыватели относились к вам с должным уважением, вы и обязаны выглядеть соответсвенно и говорить с ними строго, но вежливо».
– Всё понятно… – уныло заметил извозчик.
Но его пассажир лишь лихо поправил котелок на голове, да зачем-то вытащил из кармана жилетки часы, верно, для пущего авторитета. Полицейский даже встал поспособнее, готовясь услышать речь.
.– Вот, верно говорят, – начал громко вещать подвыпивший купчишка, сидевший сзади, – лесу есть леший, в воде – водяной, в доме – домовой, а в городе – городовой !
И нарочито строго поправил свой котелок, купленый в престижной лавке. Извочик испуганно поворотил коней, и ещё раз посмотрел на полицейского, спрятавшего руки за спиной, и погнал упряжку прочь.
– Да уж, – тихо произнёс Яков Семёнович, – такого ведь наслушаешься, пока на посту стоишь… А эта присказка ниего, забавная, – всё же улыбнулся он.
Вот, с такими обывателемя стоять на посту куда веселее, подумалось городовому. За день полицейский поворотил с десяток повозок, но автомобилей увидеть пока не пришлось. Скоро надо было ожидать подмену. И тут, уж под вечер, около семи вечера, подкатило авто. Такөй, не очень большой автомобиль, открытый. И в нём сидели четыре субъекта. Одетых, впрочем, вполне привычно, в модном теперь спортивном стиле. Пиджаки были, одинаковыми, в бело- чёрную клетку. Кепи, разного цвета и фасона. Водитель остался на месте, а вышел для разговора пассажир, сидевший справа от него.
– Господин гордовой! Нам бы проехать, мы очень торопимся, – произнёс он, слегка, надо сказать, напряжённым голосом.
И вправду, авто было хорошее, и господа жаждали прокатится… Но, на ночь глядя, да и в Богородское? На ближние дачи если только, как подумалось, городовому. Да кроме того, и номер авто был грязный, а это, непорядок. И цифры не рассмотреть…
– Господа, вы забыли кое – что… – только успел произнести Гурнин, как почувствовал сильный удар, и очутися на земле.
С трудом повернувшись на бок, он увилел, что авто проехало мост, и рвануло по просёлку, исчезнув между деревьями.
Совсем невесёлый осенний день
– Доброе утро, Сергей Петрович! – поздоровался со Стабровым дежурный полицейский, – сейчас вам на выезд! Объявилась новая банда экспроприаторов!
Дежурным полицейским, впрочем, как и почти всегда, являлся в сыскной полиции Сергей Игнатьевич Астафьев. Служил на этом посту бессменно в виду своей незаменимости и оьветственности. Никто другой не мог так качестенно вести журнал происшествий, извлекать из архива дела, ничего и никогда не забывал и не терял. А кроме того умело, лучше других заваривал чай и варил кофе. И обладал ещё одним достоинством- никогда не задавал глупых вопросов, особенно, касающихся службы.
– Когда всё произошло? – спросил Стабров.
– Так вчера вечером, около шести пополудни, – отвечал Астафьев, сверившись с журналом.
– Почему же только утром сообщили?
– Решили передать дело в сыскную полицию в виду важности и общественной опасности, – прочел дежурный слова из приказа, – пострадал и городовой. Вот, ознакомьтесь, – а Астафьев отдал папку с делом Сергею Петровичу.
Сергей Петрович Стабров служил в сыскной полиции уже два года, и сразу получил должность полицейского чиновника. Был морским офицером