– Каких? – спрашиваю я, не веря, что останусь в живых.
– Это мы обсудим, когда доберемся до дома. Так что? Будешь хорошей девочкой и без выкрутасов вернешься к тачке?
Марат смотрит выжидающе, я же лишь задыхаюсь в ответ и не могу произнести ни слова. Потом все же выдавливаю:
– А второй вариант?
– Остаться в одиночку посреди пустой трассы. Доберешься до дома к вечеру на попутке, но дочь уже вряд ли увидишь.
Глава 8
Черные глаза укоризненно смотрят на меня. Я чувствую себя хреново оттого, что довел Кристину до такого состояния, но эта упертая баба не сделала бы так, как мне нужно, а времени играть больше нет.
Во взгляде Аникиной пылает ужас, она задыхается, хрипит подо мной. Царапается. Я бы предпочел, чтобы она смотрела на меня иначе. С желанием. Прошлась острыми ноготками по моей оголенной спине, оставляя отметины, задыхалась в экстазе на чистых белых простынях. Чтобы кричала от удовольствия. Обычно так и делают девушки, которые оказываются подо мной, но не эта. Эта вообще не похожа ни на одну из них.
Я долго следил за Кристиной и ее семьей. Долго подбирался ближе, пытался понять, как лучше действовать, думал медленно подвести к тому, что она сама отдаст мне девочку, но она вцепилась в нее, как в любимую игрушку, не желая отдавать. Или и в самом деле так любит? Мне сложно представить, что можно полюбить чужого ребенка, хотя у женщин-то все по-другому.
Я и в самом деле собирался оставить ее здесь. Ничего страшного с Кристиной не случилось бы. Поймала бы попутку, добралась бы до города, поплакалась папочке в жилетку… За это время я успел бы скрыться вместе с Дашей и своими людьми.
Но девочка устроила истерику. Орала так, что заложило уши. Я не мог смотреть на это, но и как вести себя с детьми, тоже не знал. Поэтому вернулся, не понимая, что буду делать еще и с Кристиной. А главное, как не нажить себе еще одного врага в виде ее отца. Ведь ясное дело, при первой же возможности Аникина свяжется именно с ним.
– Так что выбираешь? – спрашиваю, отдышавшись от быстрого бега.
Девушка молчит. Зыркает на меня своими огромными глазищами, с которых скатываются слезинки, в очередной раз напоминая мне, какой я подонок. Я не поступаю так с женщинами, но придумать что-то другое просто не было времени.
Наконец она оживает. Приоткрывает пухлые губы, вызывая в моей голове совершенно непозволительные фантазии.
– Хорошо, – выдыхает, прикрывая глаза, словно ей больно.
Я медленно отпускаю ее, поднимаюсь с земли, отряхиваю одежду и пристально наблюдаю за движениями Кристины.
Ее молочного цвета пальто полностью испачкано, на лице размазанная грязь вперемешку со слезами и чем-то темно-красным, напоминающим кровь. Невольно перевожу взгляд на ее руки и замечаю рану на одном из пальцев. Черт! Это Саня переборщил или она сейчас поранилась, когда убегала от меня?
– Ай! – вскрикивает девушка, пытаясь встать на ноги.
– Что такое?
– Ничего, – шипит сквозь зубы и морщится