Потом я лежала на сгибе его локтя, опустив ладонь ему на грудь, и он был абсолютно неподвижен – не подпрыгивал, не дергался. Нам было тепло и спокойно вместе, и я заснула, чувствуя на лице его теплое дыхание, а рядом биение его сердца.
Просыпалась я медленно, досматривая сон, с трудом разбираясь, где явь, а где нет. Я слышала теплые утробные звуки – это переговаривались между собой коровы. В ноздри бил запах земли и навоза – запах овощей и животных. Я, как всегда, лежала на боку, свернувшись калачиком, но спине было тепло, сверху на мне лежало что-то тяжелое, я чувствовала, что заключена внутри чего-то. Я открыла глаза и увидела сплошное сено. Посмотрела ниже – Жучилина рука обнимала меня за талию. Он тоже лежал на боку, повторяя своим телом изгибы моего.
Светало. Коровы поднимались на ноги, разбрасывали сено, – видимо, это меня и разбудило. Я положила ладонь на Жучилину руку и прижала ее покрепче. От этого он проснулся, ткнулся носом мне в затылок, поцеловал.
– Пора вставать, уже утро, – прошептала я.
Жук застонал.
– Ладно, – сказал он. – Пять минут – и подъем.
И мы еще немного полежали рядом. Я уже совсем проснулась, в голове закрутились события прошлой ночи. Неужели это было наяву? Неужели я стала другой? Жук снова уснул, я поняла это по тому, как отяжелела его рука, каким ровным и глубоким стало его дыхание.
Я начала волноваться – вдруг нас здесь застукают. Ведь придет же кто-нибудь заняться коровами. Разве их оставляют без присмотра на несколько дней? Я перевернулась под рукой Жука, потерла ему грудь, чтобы он проснулся.
– Давай, пора двигать.
Он лениво приоткрыл глаз:
– Чё спешить-то?
– Пора сматывать. Уже светает.
Я вывернулась из-под его руки, села. Спали мы не в нашей пещерке, а просто на тюках. Одежда была разбросана повсюду, носки втоптаны в грязь. Да уж, это точно явь.
Я собрала свои шмотки, оттерла, как могла, от грязищи, потом разделась, чтобы одеться как следует. В холодном свете дня я опять стала стесняться – быстро натянула футболку, а уже потом стала под ней напяливать лифчик.
– Ты это зачем? – осведомился сонный голос. – Я теперь все видел. Незачем прятаться.
– Знаю, – ответила я. – Просто очень холодно. Ладно, вставай. Вот… – Я скомкала его носок, в котором спала, и швырнула ему.
– Да, да.
Мы оделись, и больше делать было нечего, только двигать дальше. Никакого завтрака, даже попить нечего. Коровы выстроились вдоль загородки и разглядывали нас с любопытством, от их дыхания в студеном воздухе поднимался пар. Мы запихали одеяла в пакеты и зашагали прочь. Планы на день даже не обсуждались – нужно отыскать какую-никакую цивилизацию, – и мы зашагали по тропинке обратно к шоссе. Жук тащил