– Смотри, что принесла, – похвалилась она, – курица, свежий хлеб, ситро, пирожки.
– Отлично, будет не скучно ехать!
Проводник проверил картонки билетов, и путешественники заняли купе первого класса. Только они присели, смотрели в окно на перрон, как опять вошёл проводник.
– Чаю не желаете?
– С удовольствием, – согласился Стабров.
Через несколько минут служащий принес знаменитый чай в фигурных подстаканниках и сахар, аккуратно поставил на столик и удалился.
Вот раздался долгожданный гудок, вагон дернулся вперёд и назад, так что звякнули стаканы в подстаканниках, полные ароматного чая. Сергей и Анна переглянулись, девушка мило улыбнулась спутнику.
– Видишь, всё же успели, Аннушка!
– Технический прогресс – очень помогает. Так хорошо, что нас подвёз на автомобиле Еремей Гвоздёв. И день был совершенно спокойный. Ничего ведь не случилось?
– Это точно! Ничего и не было!
Путь- дорога
Под стук колёс они пообедали, не пошли в вагон – ресторан. Юйлань стала тоже читать книжку, которой обзавелась в привокзальном магазинчике. Вернее, не одной. Это были «Русские сказки» с иллюстрациями Билибина, и тонкая книжка издательства Сойкина, как успел посмотреть Стабров, что – то о модных теперь вампирах.
Сергей Петрович вышел в тамбур, и здесь закурил. Любимая «Манила» всё же успокаивала, эта процедура давала возможность и подумать, понаблюдать, что полицейский начальник очень любил. Правда, в отличие от давней поездки в транссибирском экспрессе, здесь кажется, публика подобралась спокойная. Но и сюда подошли двое, судя по одежде, купцы, и первой гильдии, иначе бы не ехали в вагоне первого класса.
– Яков Прохорович Чудаков, купец первой гильдии, – представился первый господин.
Обычная серая тройка, небольшая модная теперь бородка, а-ля Чехов. Короткая стрижка. Отличные ботинки. К сожалению, Стабров привык таким образом оценивать людей.
– Вадим Григорьевич Мачулин, купец первой гильдии, – назвался второй.
Этот больше был похож на анархиста, особенно как это представляется гимназистам и романтическим барышням. Длинные черные волосы до плеч, впречом, сейчас как-то зачесанные назад, тонкое худощавое лицо. Костюм- словно у художника с Монмартра. Но ногти – словно так и не мог отмыть краску. И одно пятно на рубахе, замытое постным маслом, и совсем незаметное. Но только не для Стаброва.
– Стабров, Сергей Петрович, капитан-лейтенант, нахожусь в бессрочном отпуску. А вы, господин Мачулин, верно не чужды искусству? Близки к написанию картин? – не удержался он.
– Да как же? – вспыхнул от неожиданности Мачулин.
– Вадим, так это же сам Стабров, тот самый, про которого нам Щелыгин Силантий Евстратович поведал. Знаменитый полицейский чиновник из Сыскной полиции Москвы.
Взгляд Мачулина переменился, стал презрительно-сердитым, а движения стали намеренно вальяжными.
– А что же