Она приняла чашечку чая из рук Юлии:
– Спасибо тебе, девочка. Можно ведь на ты, да? Спасибо. Ну, давай, садись и расскажи мне о себе.
– Да мне рассказывать, собственно нечего, – грустно улыбнулась Юля. – Я не замужем, семьи у меня нет, детей тоже. Была мама, но три года назад умерла. Там, у нее на кладбище, когда пришла навестить её, я впервые увидела Вячеслава и Андрюшу.
– Конечно, – кивнула Анна Федоровна. – В тот день были похороны Оли. Ох, Господи, как же все это тяжело.
– Анна Федоровна, – осторожно поинтересовалась Юлия. – Андрюша уже все понимает, но он совсем не вспоминает маму. Почему? Вы не сказали ему, что она умерла? Обычно дети в таком возрасте постоянно говорят о маме, но только не он.
– Сказали, конечно, – вздохнула Анна Федоровна. – Но он все равно её не знал и поэтому отнесся к этому спокойно.
– Как это, не знал? – удивилась Юлия.
– Понимаешь, Юлечка, – немного помолчав, сказала старушка. – У Оли и Славика не было детей, хотя они прожили вместе достаточно долго. Правда, несколько раз она беременела, но все заканчивалось выкидышами на разных сроках и, в конце концов, врачи категорически запретили Ольге даже думать о детях. Славик поддержал их, но Ольга никого не хотела слушать и когда забеременела в последний раз, на ранних сроках легла в больницу. Она провела там почти все время беременности, но даже под наблюдением врачей Андрюша родился семимесячным.
Слушая рассказ старушки, Юля почему-то разволновалась и прижала дрожащие пальцы к губам. Она и не догадывалась, на что могут пойти некоторые женщины ради того, чтобы стать матерью. Анна Федоровна взглянула на него, вздохнула и продолжила:
– Малыш еще несколько месяцев провел в больнице, и здоровье самой Ольги тоже сильно пошатнулось. Тяжелая беременность спровоцировала онкологию, которая стала развиваться очень быстро и, что самое страшное, опухоль коснулась и головного мозга. За год Ольга превратилась в беспомощное существо, за это время от прежней молодой и красивой женщины практически ничего не осталось. Разумеется, Слава поместил её в клинику, оплачивал лечение, сиделку, уход. Сам навещал, иногда брал с собой Андрюшу. Но малыш еще ничего не понимал. А Ольга просто плакала, глядя на него. Она не могла даже взять его на руки, у нее не было на это сил.
– Боже мой, как все это тяжело, – сказала Юлия. – Значит, вот почему Андрюша не помнит свою маму.
– Да, именно поэтому, – снова вздохнула Анна Федоровна. – Последние полтора года Ольга не жила, а мучилась, и Славик не брал с собой сына в клинику к ней.
– Но почему? – вырвалось у Юли. – Он ведь и её ребенок тоже.
– Да как тебе сказать, девочка, – Анна Федоровна сделала глоток давно остывшего чая. – Понимаешь, Юлечка, больной человек совсем не похож на себя, когда он был здоров. Болезнь, особенно такая страшная и необратимая как у Оли, меняет людей до неузнаваемости не только внешне, но и внутренне. Ольга сильно страдала, очень сильно. И все, что она любила, это страдание просто