Беглец и Беглянка. Андрей Бондаренко

и ломаными линиями. Но Камчатка – самая извилистая речка в Мире. Самая-самая-самая. Петляет, петляет, петляет. Обычные петли, двойные, тройные, обратные, восьмёрочные…. Сколько можно, двигаясь на лодке вниз по её течению, намотать километров? Трудно сказать. Несколько тысяч, наверное. А ещё на реке наличествует великое множество проток и стариц, в которых заблудиться – раз плюнуть. И сотни тысяч озёр и озерков, расположенных на низких речных берегах. Гигантская и бескрайняя водная страна, короче говоря, со своими особенностями и причудами…. Так вот. «Второй лабиринт» – так в народе называется причудливое наслоение речных петель (практически незатянутый морской узел), расположенное в двадцати шести-семи километрах вверх по течению Камчатки – относительно посёлка Ключи. Достаточно рыбное местечко. Для тех, естественно, кто умеет эту самую рыбу ловить…

      Вволю попетляв по хитрым речным излучинам и протокам, «Казанка» пристаёт к западному берегу. Вернее, к низкой песчаной косе аккуратной полукруглой бухты.

      Окончательно заглушив мотор, Олег вылезает на берег и, крепко ухватившись ладонями за металлический кронштейн на носу плавсредства, затаскивает лодку – на треть корпуса – на песчаную косу. Найда тут же выпрыгивает из «Казанки» и, тихонько гавкнув, скрывается в густом ельнике.

      – Охотиться пошла, – понимающе хмыкает Олег. – Ну, и ладно. Кто-то рыбачит. Кто-то охотится. Разделение труда, так сказать. Чисто для пользы общего дела…

      Он перетаскивает к балагану рюкзак, наплечную сумку и чехол с удочкой-спиннингом.

      Балаган, это такое временное строение: грубый каркас из толстых веток и досок, три стены и крыша которого обтянуты-оббиты старым рубероидом. Разжигаешь возле входа в балаган жаркий костерок, забираешься внутрь, ложишься на толстую подстилку из елового лапника, укрываешься ватником и спишь, холода не ведая. Красота.

      – Крепкий, – одобрительно похлопывая ладонью по боковой стенке балагана, шепчет Олег. – Мы его вместе тогда построили, почти два года тому назад: я, папа и мама. Эх, мама моя, мамочка…

      Олег, ослабив шнуровку, достаёт из рюкзака «кораблик». Это такая хитрая снасть для ловли рыбы – маленький катамаран, две заострённые вертикально-поставленные дощечки которого соединены между собой тонкими горизонтальными планками. А на отдельной берёзовой дощечке намотано метров пятьдесят-шестьдесят толстого капронового шнура, ближе к концу которого (прикреплённого к боковине «кораблика»), привязаны поводки из лески диаметром 0,3 миллиметра с самодельными мушками-приманками.

      Мушки – статья особая. Из чего их только не делают идейные камчатские рыбаки, брезгующие – в большинстве случаев – покупными импортными изделиями. Из шерсти и подшерстка всех «шерстяных» животных. Из перьев всех-всех-всех местных водоплавающих птиц. Из разнообразных синтетических материалов, включая «щетину» китайских бытовых швабр и кисточек. Ну, и применяя – для пущей эстетики – самые хитроумные долгоиграющие краски.

      Митины же в этом плане были упёртыми