Двор русских императоров в его прошлом и настоящем. Н.Е. Волков

воли, но и принимать участие в делах государственного управления. Их родовые счеты (остатки прежнего родового начала) заставили Иоанна IV испытать неудачное учреждение опричнины, неудачное лишь потому, что этот пылкий Государь внес в новое учреждение, долженствовавшее нанести чуждым русскому духу олигархическим стремлениям боярства решительный удар, слишком много личной страстности, обратившей великий по замыслу план в общественную язву. Своим местничеством бояре выдвигали, силой, вперед свои родовые стремления, но власть царя, даже за прекращением династии Рюрика, крепла в смутные дни. Крепла и в лице пришельца Годунова, и при его неведомом преемнике, и несмотря на слабость Василия Шуйского и на беды междуцарствия.

      Она во всей своей силе передалась Михаилу Романову, родичу по женщинам Рюриковичам, как и эти последние были родичами, тоже по женщинам, владыкам Византии. При Романовых местничество и олигархические стремления бояр не могли долго существовать, и царь Федор Алексеевич сильно облегчил трудную задачу укрепления России своему великому брату сожжением разрядных книг.

      При Петре Великом Россия начинает, наконец, отливаться в ту могущественную форму великого государственного здания, основанием которого служит русский народ, венцом самодержец всероссийский, а столпами, поддерживающими это здание в духовном смысле, – православие, в гражданском – дворянство. Но дворянство от времени Петра уже не имеет значения прежнего боярства. Самая этимология этого слова, служащего синонимом «придворного», указывает, что дворянин утверждается в своем значении ближайшей службой царю.

      Этот государственный уклад совершился не по воле отдельных лиц, самодержцев всероссийских, а в силу причин географических, влекших обширную равнину России к централизации, в силу причин духовных, заставлявших в строе дворцовой жизни уподобляться Византии, стране, озарившей Россию светом православия, и в силу причин исторических, т. е. отсутствия в России коренной аристократии и необыкновенного стремления русского народа к движению вперед и к возвышению отдельных лиц не путем родовых счетов, а сословных преуспеяний, основанных на личных заслугах.

      Из сказанного становится понятным, что русское дворянство, будучи сословием открытым снизу и открытым всякому, кто успехами личной службы Государю сумет достигнуть доступа в это высшее сословие, главным образом стоит в связи с двором Государя.

      Поэтому «История придворных чинов», для которой может служить материалом настоящий сборник, составляет несомненную часть истории русского народного быта, а следовательно, и истории России.

      В этом кратком обзоре невозможно было предложить почти ничего, кроме группировки доселе разрозненных материалов, но предмет исследования не теряет от того своей важности и своего интереса. История русских придворных чинов от времени Петра Великого тесно связана с историей России и ее государей. Необходимо напомнить,