– Это ты про фальшивомонетчиков? – сообразил Освальд, который почти всегда ловит мысль на лету. – А вот интересно, хорошая ли полагается награда тем, кто навёл полицию на след такой банды?
Дикки сказал, что награда уж точно должна быть солидной. Фальшивомонетчики – публика отчаянная. И приспособления для отливки фальшивых монет увесистые, врежут такой штуковиной по башке детективу – на ногах не удержится.
Между тем подошло время пить чай. Дора с Г. О., объединив свои капиталы, наскребли на дыню – довольно большую, хотя и слегка подмякшую с одного бока, но очень вкусную. Мы её быстренько уплели, а семечки собрали и промыли. Потому что из них, если взять булавки и вату, получаются разные интересные штуки, которые мы и принялись мастерить. И никто больше ни словом не заикнулся про слежку за соседним домом.
Только уже перед самым сном Дикки, сняв куртку и жилет, но не добравшись ещё до штанов с подтяжками, поинтересовался:
– А что насчёт фальшивомонетчиков?
Освальд, успевший освободиться от галстука и пристежного воротничка рубашки, проговорил (поскольку на языке у него вертелся тот же вопрос):
– Конечно же, я собирался понаблюдать. А воротничок отстегнул, потому что он мне туговат.
Возможно, дело это опасное, рассудил Дикки, а потому девчонок втягивать в него не стоит, но Освальд мигом напомнил ему про честное слово, которое мы дали Элис, добавив, что честное слово свято – даже в тех случаях, когда кажется самым удобным о нём забыть.
Но заводить разговор с Элис в присутствии Доры было никак нельзя. Поэтому Освальд, войдя в спальню девочек, объявил, что принёс показать им гусеницу. Дора, которая их на дух не переносит, с визгом бросилась вон. Тут Освальд и предупредил Элис. Она ответила, что пойдёт, как только сможет улизнуть, а улизнуть она сможет не раньше, чем заснёт Дора. Вот и пришлось нам ждать. А потом красться тихонько на цыпочках, чтобы пол где-нибудь случайно не скрипнул и не разбудил Дору. Девочки-то ведь, опасаясь жуликов, спали с открытой дверью. В итоге выйти нам удалось куда позже, чем мы смогли бы без Элис. Хорошо ещё, ей не пришлось канителиться с одеванием. Сообразила по секрету от Доры напялить ночную рубашку прямо поверх всего.
Мы прокрались мимо кабинета отца, выбрались через стеклянные двери веранды наружу, спустились по железным ступенькам в сад, очень тихо прошли к каштану и вскарабкались на него. Сперва я было подумал, что мы просто играем в свою любимую карточную игру, как говорит дядя соседского Альберта, когда нам случается в очередной раз свалять дурака. Окна дома-то были темнее некуда. Но потом мы услышали звук. Он доносился со стороны калитки в дальнем конце сада.
Такие калитки есть в каждом из наших садов, и выходят они в проулок за садами. Ну, знаете, что-то вроде чёрного хода. Очень удобная штука, когда не хочется никому говорить,