На пороге фермы их встретил желтый электрический свет и крепкая старуха в поношенном халате цвета моря. Описав лезвием полуторного меча-духовника широкую дугу, она почти незаметно призвала духа. Олень-гигант, склонив рогатую голову, скакнул волку наперерез. Из-под копыт полетели комья земли. Фенрир, чудом избежав острых рогов, вцепился мощной челюстью в мускулистую шею оленя. Они врезались в старую яблоню с ужасным треском, сотрясая дерево от корней до основания. На другом дереве бешено заскрипели веревочные качели. Листья, сухие ветки и крошечные, только-только завязавшиеся яблочки посыпались на гравийную дорожку. Трава покрылась инеем. Волк и олень расцепились, настороженно глядя друг на друга. Мощная грудь оленя вздымалась, из раны на шее сочился морозный воздух. Умереть духи не могли, но ослабнуть надолго – запросто. Старуха взглянула Локи в глаза. От лампы ее лицо казалось восковым и неживым. С жалобным скрипом рухнула поврежденная яблоня.
– И с чего это ты такая довольная, Моркант?
Старуха пожала плечами и показала пальцами несколько рун. «Дом», «Покой», «Еда» – успела разглядеть Локи в быстром мелькании пальцев.
– Моя сестра приглашает вас к столу. Не будь она мне сестрой, стала бы женой.
– Что? – пробормотал Ки. Он машинально взглянул на порог, но не заметил ни одной охранной руны, которыми турсы щедро покрывали свои жилища от незваных духов. Даже он, городской, в облезлой съемной каморке всегда чертил несколько. Так, на всякий случай.
Тобиаса по жесту Моркант Ки отвел налево, в пыльную нежилую комнату со скрипучей кроватью и облезлой тумбочкой, затем старуха принесла поднос с лекарствами и бинтами. Она ловко стянула с хельхейм заскорузлую от крови рубашку, срезала бинт и покачала головой. Рана плохо пахла. Почистив и обработав ее, Моркант наложила новую повязку и дала Тобиасу антибиотиков и обезболивающего. Хельхейм почти сразу измученно заснул.
За это время Брон распряг лошадку и поставил на электрическую плиту греться чайник. В узкой прихожей, которая вела сразу к лестнице на второй этаж, на вешалке среди старых курток затерялось детское пальто. Напротив комнаты, где лечили Тобиаса, расположилась крошечная гостиная со старым, покрытым слоем пыли комодом. Рядом с чистеньким телефонным аппаратом стояла награда по боевым искусствам в младшей возрастной категории. Локи тоже когда-то получала такую. Пока Ки следил за Моркант и Тобиасом, Локи мялась в дверях, снимая с себя рюкзак и катану, Даану прошла через гостиную в кухню, развалилась на старом, продавленном стуле и цепко осмотрела все углы. Застиранные занавески подметали рассохшиеся доски пола, под которым скреблись мыши. Добротный стол, центр кухни, окружил хоровод разномастных стульев. Свежие цветы благоухали в покрытой трещинами вазе. На кухонных тумбах сушились душистая петрушка, скромный укроп и пахучий базилик. И пахло еще какой-то травкой, от запаха