– Как ты думаешь, сколько лет всему этому?
– Не знаю. – Сварта растерянно отбросила волосы с лица. – Сотни? Тысячи лет? Камни здесь древние и неболтливые. Бр-р, у меня мурашки от этого места. Как в склепе!
– Согласна. – Локи передернула плечами. Страх был ее постоянным спутником.
В последнее время приступы паники вернулись: не столько интенсивные, сколько частые. Она пыталась использовать все тактики из прошлого арсенала, но даже физические упражнения не спасали.
– Но представь, что какой-нибудь император ванов торжественно ступал по этим камням, садился на скамью и смотрел, как лучшие его бойцы насмерть сражаются с дикими йотунами или духами.
Даану огляделась, будто бы действительно представила, но быстро взяла себя в руки.
– Что ты хотела тут сделать?
– Риган – внучка Сорлея, – сказала Локи. Даану удивленно приподняла бровь. – Смогу победить – она отведет меня в его библиотеку. А без хитрости я тут никого не одолею.
– Ты используешь?.. – Даану понизила голос, хотя необходимости не было: девочка шумно возилась с нежелающим работать генератором.
– Постараюсь обойтись тем, что запомню все трещины и придумаю какую-нибудь тактику. Я никогда не могла рассчитывать на силу, так что приходится пользоваться мозгами.
Локи решительно спустилась, достала из кармана чехол и бережно надела очки. Осмотрелась, приметила три крупные трещины и с десяток мелких, которые можно было бы использовать для маневра. Осторожно выглянув в одну из них, убедилась, что не свалится в какую-нибудь расселину, и шагнула вперед. В глазах на секунду потемнело, пульс подскочил куда-то к горлу, ледяная рука сжала сердце, но это была не обычная реакция на переход в Утгард. С трудом пробираясь сквозь вязкую темноту, она глотнула морозный воздух, покачнулась, отрешенно взглянула на подрагивающие руки. Она все так же была внутри горы, в льдистой пещере, искрящейся от неизвестного источника света. По острым, как пики, сталактитам и далеким сводам плясали радужные переливы, отраженные от спокойного проточного ручья, негромко спадающего из расщелины по гладкой стене и ныряющего вниз, в тихую тьму. Локи почувствовала сырость даже сквозь все защитные барьеры.
– Гарм! Фенрир! – позвала она, и голос ее, голос живого человека, отразился от стен и улетел эхом вверх, тревожа древние своды.
Пес и Волк явились почти сразу. В Утгарде они были крупнее и ярче – не бледные подобия самих себя, а духи, принявшие приятную глазу человека