– Меня били всю ночь, – прошептал Гаревал, опустив глаза в пол. – Думаю, сегодня применят электроды.
Чопра задумался, что бы он делал на месте Гаревала. Он отлично знал, с какой жестокостью его коллеги-полицейские допрашивают заключенных. Неизвестно, как далеко они могут зайти, когда ставки так высоки. Он вспомнил о детях Гаревала. Мальчик и девочка. Мальчику уже должно быть десять лет, а девочке – девять. Что с ними будет, если отец так и не вернется домой? Как они будут жить под грузом преступления, о котором никто никогда не забудет?
– Почему ты решил, что я возьмусь за это дело? – наконец спросил он.
В глазах Гаревала мелькнула надежда. Он сделал шаг вперед и встал под единственный светильник в камере. Тени легли на его осунувшееся лицо.
– Помнишь, как мы гонялись за Аруном Гангой на крыше старого склада в Санта-Крузе?
Чопра вспомнил ту погоню. Посреди ночи Гаревал получил наводку. Он поднял Чопру, и они вместе отправились в промышленный район Санта-Круз – Санта-Круз Электроник Экспорт Просессинг Зон. Команда разделилась, и не успел Чопра прийти в себя, как они с Гаревалом уже гнались за серийным маньяком Гангой по заброшенному складу.
– Помнишь, ты на крыше заметил Гангу? Ты же мог пристрелить его, никто бы не узнал. Никто бы его не оплакивал, а уж я бы точно помалкивал. Так почему ты не убил его?
Чопра молчал.
– Ты живешь по справедливости, дружище, – сказал Гаревал. – Так помоги мне добиться справедливости. Спаси мне жизнь.
Дверь камеры отворилась, Чопра обернулся и увидел двух мужчин, заходящих внутрь.
– Чопра! Какого черта? Что ты тут делаешь?
Эти слова выпалил низкий толстый мужчина с круглыми щеками, рыбьими глазами и тонкими усиками – казалось, будто их нарисовал ребенок. Он бы одет в хаки индийского полицейского, хоть Чопра всегда считал, что он не заслуживает эту форму.
Суреш Рао когда-то был заместителем комиссара полиции и отвечал за три окраинных участка, в том числе и Сахар. Много лет он был начальником Чопры, много лет он был заклятым врагом Чопры.
Они никогда не ладили. Рао олицетворял собой все, что Чопра презирал в индийской полиции. Он носил форму, чтобы служить самому себе, а не обществу, которое ему доверилось.
Чопра слышал, что после скандала с торговлей людьми Центральное бюро расследований задержало Рао как одного из подозреваемых. Но, по извращенной мумбайской логике, все закончилось вовсе не тем, что у Рао сорвали звезды с погон (а Чопра думал, что это было бы справедливо), – наоборот, его даже перевели с повышением в то самое ЦБР, и теперь он сам расследовал дела коллег из полиции, которых обвиняли в коррупции.
«Такое возможно только в Индии», – мрачно отметил Чопра, когда услышал эти новости.
За Рао возвышался белый мужчина – таких здоровяков Чопра еще не видел. Его широкие плечи еле втискивались в дверной проем, а раздувшийся живот выпирал в комнату. Лицо мужчины было красным и массивным, и на огромном темени вокруг блестящего островка лысины пушилась юбочка