– Начнем с самой короткой стороны треугольника. Кто мне скажет, что получится, если я возьму число три и возведу во вторую степень?
Надьина рука стрельнула вверх – единственная иголка в этом стоге сена. Пёрди ее проигнорировала – надо же и остальным иногда шанс давать, в конце-то концов! – и обратилась к тому, кто уделял происходящему куда меньше внимания.
– Роб, сколько будет три в квадрате?
Судя по взгляду Роба, устремленному прямо сквозь нее, мисс Пёрди была сделана из стекла.
«Пожалуйста, пусть он сообразит, что три на три будет девять!» – сказал я себе. Роб и Като были мои лучшие друзья. Да, я знал, что в математике он в целом не сечет. Если честно, он и в школе вообще не очень сёк. Зато спроси его, в чем разница между английским дриллом, нью-йоркским и чикагским, и он тебе мигом превратится в Эйнштейна. Или перескажи любой сюжет из вечерних новостей и – гляди-ка! – он уже на раз-два связал его с иллюминатами и их зловещим заговором извести всех черных, коричневых и восточноевропейцев одним махом. Он, кстати, сам был поляк. Но это еще ничего о нем не говорило.
Като, сидя сбоку от Роба, зашептал ему:
– Афганистан! Ответ – Афганистан, зуб даю!
– Афганистан, – повторил Роб, обратив к Пёрди самый свой горделивый лик.
Она моргнула, потом еще раза два или три. «Афганистан» напрочь отшиб у нее дар речи, но в конце концов закрыла рот и отвернулась – а что еще тут сделаешь?
Като, совершенно в кусках, рукавом вытирал слезы восторга – все в жизни вызывало у этого парня гомерическое веселье. Возможно, потому, что все в жизни давалось ему с исключительной легкостью. Роб прожигал его взглядом и цыкал зубом, пока слюни не потекли. Я частенько думал, что доведись мне, не дай бог, пропустить где-то с неделю уроков, и от нашей хрупкой дружбы камня на камне не останется, но спроси хоть кого в Пенни-Хилл, и тебе скажут, что это счастливое трио, Като, Эссо и Роб, – ну просто не разлей вода. Даже когда хулиганил кто-то один, забирали все равно всех троих. Словно у меня в паспорте были отпечатаны все три имени.
– Эссо? – Пёрди обратила на меня лишенный всякой надежды взор.
– Ну, просто берем число и умножаем на него же, так?
Я в общем-то не хотел, чтобы из ответа вышел вопрос, но в конце фразы как-то сам собой дал петуха. Она наклонила голову – ну, а дальше?
– Ну, и трижды три получается девять.
Но нет, она все же заставила меня пройти последовательно все этапы и отпустила, только когда чертово уравнение получило всю заботу и ласку, каких заслуживало.
– Ну и, значит, с, которое длинная сторона, равно пяти, – наконец заключил я.
Окончательный ответ я вычислил в уме за несколько секунд до того, и пока она записывала всю последовательность на доске, я прикидывал, стоит ли задавать естественно вытекавший отсюда вопрос. Мисс Пёрди сама