– О, я бы точно ее уважал. – Мика игриво пошевелил бровями. – Я бы уважал ее всю ночь напролет.
Мама забрала у него тарелку, стоявшую перед ним, пока остальные смеялись.
– Все, никакого десерта.
Мика извинился сквозь смех, используя свой фирменный щенячий взгляд. В ответ на это мама лишь закатила глаза и поцеловала его в лоб, после чего вернула ему пирог. И, к счастью, разговор обо мне окончательно прекратился, когда Мика начал вещать о своих первых нескольких неделях в старшей школе.
От меня не ускользнуло выражение лица отца, когда тот слушал, как его младший сын рассказывает об уроках рисования и милой девушке, которая продолжала пялиться на него в столовой.
Потому что папа никогда не думал, что Мика доживет до шестнадцати.
Как и все мы.
В четыре года у брата диагностировали ювенильный миеломоноцитарный лейкоз[11].
В то время мне было восемнадцать, я учился на первом курсе колледжа и жил футболом. Я получал стипендию, и хотя был молод и только начинал свою карьеру в колледже, тренер пророчил мне многообещающее будущее в профессиональном спорте. Но когда Мика заболел, моя жизнь изменилась.
Прежде всего, мои приоритеты.
Поначалу первоначальный процент того, что он выживет, удручал. Даже после лечения нам сообщили, что будет чудом, если он проживет еще три года. Карьера в футболе и учеба в колледже казались не такими уж важными, когда я видел счета за лечение.
Конечно, я знал, что могу поговорить с тренером и, возможно, выбыть из команды на какой-то период, а затем вернуться, поскольку был уверен, что с моими навыками и репутацией меня будут ждать в любое время. Но пока мой брат ходил по больницам, словно это была игровая площадка, футбол и учеба перестали иметь для меня значение. Родители делали все, что могли, дабы кто-то оставался с ним дома или возил его в больницу и привозил обратно. Или сидел с ним по ночам, когда тот не мог заснуть.
Я мало что мог сделать, но с этим был в состоянии помочь.
Самым важным было делать все ради Мики, быть рядом с ним и поддерживать родителей. Я понимал, что мог отучиться четыре года в колледже и, возможно, стать профессиональным спортсменом. Обеспечить семью деньгами, в которых они действительно нуждались, и подарить брату шанс бороться, которого тот заслуживал.
Но проблема заключалась в том, что Мике прогнозировали прожить менее четырех лет.
Даже меньше года.
Но теперь, двенадцать лет спустя, Мика вылечился от рака и был полностью здоров. Он по-прежнему часто посещал врача для осмотра, и мама беспокоилась каждый раз, когда тот всего лишь простужался. Однако ему жилось намного лучше, чем мы когда-либо ожидали.
Но самое главное было то, что он вообще жил.
Я мог бы вернуться в колледж. Мог бы попробовать себя в профессиональной команде. Но, как это часто бывает, время продолжало тикать. И на каждый день рождения Мики я думал лишь о том, что мой брат жив,