– Посмотреть можно?
– Да, конечно, – рассеянно кивнул Гриша.
– Всё равно ничего не поймёшь! – усмехнулся Алик.
Они ошибались. Ласло, конечно, делал вид, что не понимает, он умел, когда надо, вести себя как настоящий разведчик, но картинка в голове начала складываться.
Символы на картах означали тип волшебства. Когда Григорий положил на стол карту с изображением чего-то типа курицы, он добрал в руку две карты. Возле курицы стояла двойка. Значит курица – добор. Синие круги на картах отменяли волшебство соперника: контрспеллы. Шлем с рогами снимал верхние карты с колоды соперника в общее кладбище. Тут пришлось поскрипеть шестерёнками. Похоже, колоды игроков, на которые в начале матча делилась основная колода – это и были хиты (жизни) игроков. Карты со снежинкой в круге возвращали карты с кладбища в колоду. Походу, лечение. Красные карты с крестом в квадрате, в отличие от волшебства, ставились на стол и тапались – говоря по-русски, поворачивались – во время использования. Артефакты. А карты с символом вихря уничтожали эти артефакты.
Были еще символы, которых Ласло пока не понимал, но в целом всё прояснилось.
– В картишки играем? – у стола стоял трудовик.
– В какие? – достаточно искренне удивился Гриша.
Ласло чуть не поперхнулся: карты исчезли. Стол был пуст.
Похоже, и Константин Константинович не ожидал такого поворота.
– В такие! – растерянно сказал он. – Чего спрятали? Доставайте. В школе нельзя.
– Ладно, – Альберт вытащил из-под парты колоду. – Вот.
Трудовик взял картонки и начал их задумчиво перебирать. Вот только перебирал он обычные замусоленные карты. Семерка треф, туз червей, восьмёрка пик… Вот фокусники! Куда дели свои?
– После урока заберёте, – с победным видом кивнул трудовик и отправился к доске начинать второй урок.
На перемене перед черчением к Ласло подошла Лена Смирнова, староста.
– Миронов, а где Перцев?
– Откуда я знаю?
– Ну, вы же друзья.
– С чего это? Если за одной партой сидим, сразу друзья?
– Он заболел, – сказал Сергей Тарчуков со среднего ряда. – Только что звонил, сказал, что его скорая забрала утром. Сегодня не придёт.
– А что с ним? – спросила Смирнова.
– Ну, у него же это… Ну как обычно.
– Ладно, отмечу, что болеет. Кого ещё нет?
– Вроде все, – пожал плечами Тарчуков.
– Хорошо. А ты, Миронов, сходи в больницу, проведай товарища.
– С чего это? – возмутился Ласло. – У меня что, больше дел нет в субботу? Ты староста, ты и ходи.
– Вот ты вредный, Миронов. У вас в Москве все такие вредные?
– Все.
– Как работать в таком коллективе, – вздохнула Смирнова и пошла докладывать Ребру, что-то рисовавшему за учительским столом. Ребро – это фамилия чертёжника. Тот выслушал, покивал и записал в журнал.
Физика стояла в расписании последним уроком.
Учитель с забавным прозвищем «Папа Витя» посмотрел на Ласло:
– Перцев,