– Твой черёд. Показывай, что умеешь.
Теперь все трое выжидательно смотрели на новичка.
«Что я умею? Чинить разное? Не пойдёт. Они ведь думают, будто я тоже местный, а здесь в почёте колдуны. Узнают, что я заозёрский, могут и прогнать. И про оберег говорить нельзя…»
– Да я просто на конюшне работал… – пробормотал он. Но, увидев разочарование в глазах новых знакомых, не выдержал: – Хочу механиком стать…
И замер, испугавшись, что выдал свою тайну. Но Пузырь неожиданно расплылся в улыбке:
– О, здорово! А можешь одну штуку починить? Мелкий, тащи ящик.
Воробей вскочил, порылся среди хлама и приволок старую сломанную шарманку.
– Погляжу. – Ланек повертел ящик в руках. – Нужно открыть. Вик, дай какую-нибудь железку.
Ему протянули сразу шило, гвоздь и кривой ржавый штырь. Стоило немного поковыряться в защёлке, и крышка подалась. Поломка оказалась несложной: валу не давал вращаться согнутый рычаг молоточка. Ланек разогнул его, поставил на место пружинку, крутанул ручку – и из коробки полилась красивая печальная мелодия.
– Ух ты! – подпрыгнул на кровати Воробей.
Вдруг край покрывала зашевелился. Из-под него показалась меховая рожица с кулак величиной, с круглым чёрным носом и большими кошачьими глазами.
Ланек уставился на уродца и перестал играть.
– Красиво, – проскрипел карлик. – Ещё дай!
– Он музыки просит! – догадался Пузырь.
Под нежный перезвон шарманки мохнатый выбрался наверх и улёгся, сложив ручки с острыми когтями под голову и прикрыв жёлтые глаза с вертикальным зрачком. Он весь был покрыт шерстью и напоминал большого кота, но с круглым, как репа, тельцем в бурой жилетке и без хвоста.
– Красиво, – снова промяукал он, тронув пальцами колено гостя. – Друг.
– Кто это? – прошептал Ланек.
– Мохмик, наш чердачник. Не бойся, он добрый. Я думал, он теперь долго не покажется, не любит чужих. Но ты ему приглянулся, похоже… из-за шарманки. Он и до нас тут жил – прятался, когда домовиков стали отлавливать. Почти всех вывели.
– Зачем?
– Кто это Равновесие поймёт!
Шарманку слушали дотемна. От зеленоватых камней входной завесы шло мягкое сияние. Стеклянные кристаллы дробили его на сотни зайчиков, и потолок становился похожим на звёздное ночное небо.
Ланек лежал в гамаке, чуть покачиваясь, пока глаза не закрылись сами. На этот раз ему снились звёзды, небо и ветер, и среди них не было ни белой маски, ни змеиных глаз.
Глава четвёртая
Гунт многолюдный
Солнце щекотало глаза сквозь сомкнутые ресницы.
Ланек поморщился и закрылся ладонью. В спину неожиданно ударило что-то мягкое.
– Эй, вы чего! – Он свесился с гамака вниз.
Там хохочущий Вик, с мешком, набитым тряпками, уже было замахнулся, чтобы повторить шутку.
– Пакля, хватит дрыхнуть, слезай.
Утренние лучи, отражаясь