говорила, как они называются. На женское имя похоже. Сильва, что ли? Нет, мальва! Точно! Напротив дома, за низким заборчиком – фруктовые деревья: груша с растущими вверх ветками; раскидистая яблоня; аккуратная, с круглой кроной слива; пышная шелковица с чёрно-фиолетовыми пятнами под ней. А вот и угол дома, за которым скрылся Фунт. А за ним – «зоопарк»! Как и предполагал Сашка, он не поражал разнообразием: только собаки и кошки, но такого их количества на одном небольшом пространстве Сашка никогда не видел. Тут был и весёлый эрдель, и пятнистая дворняжка, и дрессированная овчарка, и другие собаки. Сосчитать их никак не получалось: все они выбежали навстречу и стали обнюхивать Сашку, особо интересуясь содержимым пакетов. Кошки вели себя более скромно и независимо – все, кроме двух, рыжей и трёхцветной, которые тёрлись о Сашкины ноги и тракторно урчали. Было щекотно, но Сашка терпел и всё думал, что у него в руках пакет с рыбой и коробка с костями для собак. Нужно их куда-то выложить, наверное? Ага, вот миски! Много, не меньше десяти! Стоят рядком перед необычным сооружением, похожим то ли на сарай, то ли на многоместную собачью конуру. Сколочено сикось-накось из досок, фанерок, листов железа с облупившейся краской, сверху покрыто каким-то чёрным материалом. Кажется, он называется рубероид: Сашка видел такой на даче у родительских друзей. Над каждым из четырёх входов в домик были прибиты куски линялого ватного одеяла. Летка, появившаяся неожиданно, как будто из ниоткуда, нырнула под одно из них и через минуту выбралась на четвереньках, подталкивая перед собой небольшую чёрно-белую собачку. Сашке сначала показалось, что на её шею для красоты привязан белый бант, но потом он понял, что это повязка, приклеенная пластырем прямо к шерсти.
– Ты мне поможешь? Сзади тебя коробка с лекарствами стоит. Да поставь ты пакеты! Сейчас Мушку полечим, потом будем кормить эту ораву ненасытную.
В коробке были бинты, вата, широкий медицинский пластырь, тюбики с какими-то мазями и ножницы – необычные, с изогнутыми закруглёнными концами. С их помощью Летка аккуратно срезала бинт с Мушкиной шеи, обнажив красно-коричневые шрамы, и Сашка на секунду зажмурился. Мушка сидела, почти не шевелясь, только иногда начинала дрожать, как от холода.
– Дай мне бинт – тот, который в открытой пачке. И мазь, ага, вот эту, синенькую. Можешь отрезать кусок бинта? Теперь выдави мазь, побольше. Ага. Давай сюда. – Летка была спокойной и деловитой. Она уверенными движениями наложила повязку и закрепила её кусками пластыря. Сашка не боялся крови и свои разбитые коленки давно мазал йодом сам: шипел, дул на рану, уговаривал себя, что ему не больно. Но лечить собак?! Как настоящий врач!
– Эй! Саш! Ты чего? Испугался, что ли?
– Нет. Вот ещё! А что с Мушкой случилось? Почему у неё такие… раны?
– Люди с ней случились, – Летка сказала это резко и зло. А потом пробормотала почти неслышно: – Хотя это разве люди? Это… вообще не знаю кто! Ладно, хватит болтать. Раскрывай пакеты! Рыбу выкладывай в те миски, что поменьше, кости – в две большие. Сейчас я кастрюлю
