Традиционная китайская медицина четко различает болезнь и профилактику. Потому что когда уже болит, то уже, вообще то, поздно. Врачам китайских императоров платили не за то, чтобы они исцеляли болезнь, а за то, чтобы император не заболел. Это совсем другая парадигма помощи и целительства. И она распространяется на все остальные сферы жизни без остатка.
В чем же поворотность момента, о котором я говорю? Нельзя подготовить целителя. Увы. Целителем можно только стать. Я годами отрицал очевидное. Слишком много вваливая в учеников. Это было напрасной тратой времени. Не учитель приходит, когда ученик готов, нет. Ученик находит учителя, когда становится готовым. Учитель не создает мастера. Мастер создается, соприкасаясь с учителем. Потому что основа всегда внутри, а не снаружи. Если нет порога – ничего не сработает.
Интересно, когда Ричард Бэндлер разочаровался в людях? Уже в средней школе? Наверное так. И вместе с этим разочарованием он приобрел иммунитет от критики тех, кого другие считают авторитетами. Дядя Ричи самоисцелился тем же путем, что и Будда Шакьямуни. Природа этого исцеления одна и та же. И она сделала этих абсолютно непохожих друг на друга людей поистине великими. Великими не для других. Вот это очень важно. Самое важное. Великими для самих себя. Они оба обрели свою собственную внутреннюю свободу. Абсолютную.
Да, ты среди людей. Но ты один. И да, ты не можешь не коммуницировать с этими людьми. Но они ничего не могут тебе сделать по-настоящему. Во-первых, потому что "Я" – это в первую очередь тело. А во-вторых, потому что никакого "Я" не существует.
Вчера в медитации мне пришло переживание (даже не осознание, нет, потому что осознание этого переживания я пишу прямо сейчас в этих строках) того, что любой человек на самом деле неуязвим. Нельзя повредить то, что Милтон Эриксон называл "самой серединой ничто". Ты можешь причинить вред оболочке, но не можешь причинить вред этому… стержню? сфере? искре?
Поэтому да, мое тело болит. Моему телу тяжело. Оно разжирело на 25кг для того, чтобы тащить учеников на себе. И поэтому да, я устал. И я высаживаю всех на ближайшей остановке. Я хочу дать своему телу отдых. За пять (на самом деле гораздо больше) лет оно это заслужило. Я отказываюсь тащить кого бы то ни было. Я дергаю стоп-кран. Но смотрю на всё и на всех с милосердием.
Каждый человек – личинка мастера. Каждый человек каждым своим мгновением приближает или не приближает свое мастерство. Если взять любого из толпы и хорошенько поковырять его ценности, то у всех без исключения в самых сокровенных ценностях обнаружится свобода, независимость.
Свобода – это результат автономии. Автономия заключается в тотальной самостоятельности. В любом её аспекте.
И главное мастерство, ведущее к автономии и свободе заключается в том самом пресловутом саморазвитии, самопомощи и самоисцелении.
Спасись сам. А я посижу рядом и подумаю о тебе. Ты поправишься, Петрович. Ты обязательно поправишься. Твоя нога срастется и заживет. Ты снова сможешь ходить. Сам. А пока