Он уже и не помнил, когда чужая машина заезжала в его тупичок последний раз. Поэтому удивления его не было предела, когда дорогой кроссовер выехал из-за угла и резко затормозил, почти упёршись носом в земляной вал, обозначающий конец дороги, напротив скамеечки, на которой сидел седой старик. Из машины вышла высокая темноволосая кудрявая пожилая женщина в дорогом брючном костюме.
Ни слова не говоря, женщина подошла к скамейке и села рядом с мужчиной.
– Я ведь обещала, что обязательно приеду к тебе ещё, – наконец сказала она и с улыбкой посмотрела на Олега.
– Я ждал тебя пятьдесят лет, – мужчина покачал седой головой.
– Я никак не могла решиться, – вздохнула Ольга.
– Я тебя понимаю, – Олег поднялся со скамейки и протянул женщине руки. Она с улыбкой вложила свои узкие морщинистые ладошки в его широкие.
Слёзы набежали на глаза старого человека. Он поднял глаза вверх к чистому синему небу. Мир поплыл перед его затуманенным слезами взором, Олег покачнулся, на миг закрыл глаза и провалился в какой-то глубокий колодец.
Внезапно он почувствовал себя значительно лучше, вся жизнь в бешеном темпе пролетела назад, пятьдесят долгих лет промелькнули за доли секунды, Олег открыл глаза.
– Я обязательно приеду к тебе ещё, – тихо сказала стоящая рядом девушка. Ольга, слегка прижавшись, поцеловала молодого человека в губы. Поцелуй длился всего секунду.
– Спасибо за чудесный день, – Оля улыбнулась и сделала шаг к машине.
– Стой, не уходи, – парень взял девушку за руку, – мне кажется, если ты сейчас уйдёшь, то это навсегда. Я не хочу тебя потерять. Останься со мной, я хочу, чтобы ты всегда была рядом.
– Это очень серьёзное предложение, – весёлая искра сверкнула в глазах девушки, – ты уверен, что не пожалеешь о том, что сейчас сказал?
– Я уверен, что без тебя я не смогу прожить счастливую жизнь.
Оля не стала садиться в свою машинку, она подошла к Олегу и положила руки ему на плечи. Он обнял её, и на этот раз их поцелуй длился не одну секунду, и даже не одну минуту…
Привет, как дела?
Он пришел сегодня домой в свою холостяцкую квартиру позже обычного. Начальник в редакции литературного журнала достал его требованиями срочно предоставить критическую статью в завтрашний выпуск. Но как молодой журналист ни старался, выдавить из себя что-либо приемлемое не получалось. Всё, что Он ни пытался написать, было либо пошло, либо заезжено, либо вообще годилось только для похода в сортир.
Промаявшись за столом полдня, мужчина поклялся начальнику, что к утру точно родит шедевр, и поехал домой. При этом совершенно четко Он отдавал себе отчет в том, что ничего родить не сможет. Журналист, и совсем немножко писатель, отлично знал, что бывают такие