– Давай ты, – сказал Улль Волку, и шепнул на ухо: «женишок».
– Иди, ты нашел, не медли.
Видно было, что мальчик страшно волнуется, он покраснел, но собрался силами, и положил ей в руки цветок, сложив ее пальцы так, что стебель оказался у девушки в ладонях. Потом склонился, и поцеловал ее руки, те которые его излечили, и так остался стоять. Семеро стали читать гимны и зажгли благовония, а Улль достал двойную дудку Элисии и стал извлекать из инструмента самые воинственные ритмы.
В помещении становилось все теплее, и Уллю показалось, лишь показалось, что вокруг головы Эли вспыхнул свет и тут же погас, и он заметил, что ее губы дрогнули, и она попыталась убрать свои ладони от склоненного к ним Волка. Мальчик тоже это заметил, и выпустил ее руки из своих, глаза Эли задрожали, и она их открыла. Лия обрадовано вскрикнула, тут же прикрыв рот ладонями. Улль тут же оказался рядом, целуя сестру в холодную щеку.
– Привет, братик. Я долго спала. Где это я? – она тревожно огляделась по стенам пещеры, по разверстым гробам, она встала, а брат подхватил ее на руки и нежно поставил на пол пещеры.
– Здравствуй, Волчок, – она повернулась к мальчику, – нога больше не болит?
– Больше, нет, не болит, – волнуясь, ответил мальчик смотрел на нее обожающими глазами.
– Это он цветок нашел, Эля, – заметил юноша, – теперь он как твой спаситель, в урочное время имеет право просить тебя стать его женой.
– Ну что же, хорошо что и женихом обзавелась, не зря же я на Буян-осторв попала, – засмеялась Элисия, и ее смех отозвался эхом, и всем сразу стало холодно здесь.
– Не надо, сестра, – нагнувшись шепотом произнес Улль, – потом нашутишься.
– Да я и не шучу, братик, – все меня шесть лет до дрожи боятся, хоть один отважный нашелся, – Эля потянулась к кошелю на поясе и достала кольцо золотое с изображением левой свастики.
– Подойди мой спаситель верный, – обратилась она к Волку и одела на правую руку ему кольцо, – мое слово честное- не испугался сейчас, и через четыре года, как подрастешь, засылай сватов. Если не передумаешь, – усмехнулась Эля.
Но тут вмешались в сватовство оторопевшие Семеро.
– Привет тебе, дважды рожденная, Цветком порожденная, Цветком воскрешенная. Мы рады видеть тебя на Буян – острове, хоть тебе здесь можно быть еще один день и одну ночь.
Сказали все девушке, и поклонились старики ей в пояс, как равной. Смотрели же строго на Близнецов, а в губах у них – ни кровинки, и кулаки сжали на посохах так, что пальцы побелели.
– Вот видишь, Улль, – сказала она, горько усмехнувшись, и слезу смахнула левой рукой со щеки, губы ее скривились, готовясь разреветься, – уже и гонят, а я ведь ничего плохого им не сделала.
– Так что подумай Волк, нужна я тебе такая? – обратилась она к мальчику.
– Лучше