– Это ты, сестра? – спросил он не своим голосом, а она не прекращала играть, наконец сказала, самым строгим голосом:
– Сними рубаху, – и заиграла опять.
Он подошел к решетке, стянул с себя рубаху, она держа дудки одной рукой подала ему колючую рубаху, он одевал и кривился, наконец вздрогнул, его повело в сторону, и он осел на пол. Через минуту Близнец поднялся, и его лицо осветила улыбка:
– Сестра! Приехала навестить. Как они тебя отпустили? А то я после испытания к тебя собирался, мне только осталось танец с быком, и витязем стану.
Элисия опустила инструмент и убрала его в короб, открыла решетку, и наконец, подошла к брату.
– Здоровенный ты вырос, я только до плеча тебе головой достаю. И Лабиринт прошел, – она посмотрела на него испытующе, а он посмотрел на нее, и улыбнулся, и поцеловал в ставшую розовой щечку.
– Не помню я, сестренка. Надеюсь нам Арпад гостевой дом даст. Ты насколько приехала ко мне, а лучше и навсегда?
– Я здесь в горе живу, как дома. А то вся живность сбежится опять, – и она широко улыбнулась, показав крупные белые зубы.
– Они тебя все любят. Я медвежонка нашего встретил, ты не поверишь, – и он присел на лежанку и посадил сестру с собой рядом, – на Медведьем острове, всю ватагу мою распугал, но потом они обратно сбежались, меня спасать, но Мишка принюхался, узнал, порычал для порядка и ушел тюленей ловить.
Сестра улыбалась, стала приглаживать волосы брата ладонью, потом достала гребень из мамонтовой кости, и стала их расчесывать, проводя сверху вниз, отделяя длинные пряди друг от друга.
– Спасибо, Эля, я стал и так совсем красивый. Пошли, идти пора.
– Эту рубашку три дня не снимай, даже на ночь, – добавила Элисия.
Улль поднял глаза на сестру, знакомо ухмыльнулся, надел куртку, подал шубу сестре, и поправлял ее рукава, когда она одевалась. Закрыл решетку за собой, и они вышли из дома к уже вставшему высоко светилу, и стало теплее, и лучи солнца ярко осветили Близнецов, явившихся перед людьми. Оба они улыбались, а люди и солнце улыбались им. Эля заметила,