– Это прекрасно. Полагаю, вы можете мне помочь.
Изумление во взгляде Карла проявилось еще явственнее.
Я поведал ему историю о том, что якобы потерял память при взрыве на катере, и якобы очень хочу восстановить светлые воспоминания о деде, узнать, какие, возможно, тот возлагал надежды на единственного внука и наследника рода.
– С отцом у меня сейчас… слегка напряженные отношения, – осторожно закончил я, понимая, что любое слово может вызвать подозрение, недоумение или сомнение.
– Генрих всегда считал Филипа… слабаком, вы уж простите меня за откровенность, господин Ульберг.
– Не стоит называть меня господином, – прервал я его. – Друг моего деда – мой друг. Отбросим официоз, прошу вас.
– Хорошо… Аксель. Так вот… Генрих не надеялся, что из Филипа выйдет сильный маг и достойный глава рода. Он надеялся на вас.
– На меня?
– Да. Ведь вы всегда так походили твердым нравом на Генриха. Он был одержим идеей возродить свой дом, вернуть ему былое величие, но не успел этого сделать. Лишь надежда, что это сделаете вы, утешала его на смертном одре.
– Скажите, Карл… вам что-нибудь говорит фраза «Пар и лед – такая же вода, как и сама вода»?
Босстром с сомнением глядел на меня и молчал, наверное, с минуту. Я уж засомневался было, услышал ли он мой вопрос, как он ответил:
– Вы же понимаете, Аксель, что, откровенничая с вами, я очень рискую?
– Я ничем не могу доказать свою надежность, как человека, умеющего молчать, но прошу вас ради памяти вашего друга и моего деда рассказать мне то, что знаете.
Мои высокопарные слова возымели эффект. Карл начал:
– Как я говорил, Генрих был одержим идеей поднять свой дом из руин. Ульберги веками занимались виноделием. Когда ваш завод взорвался, Генрих будто с ума сошел, но у него еще оставалась надежда все исправить. «Сухой» закон совсем подкосил его душевное равновесие. И еще эта его ненависть к Нильсонам…
– К Нильсонам?
– Да. Генрих ни за что не хотел продавать им свои роскошные виноградники. Но когда ваша семья… совсем обнищала… вы уж простите меня, Аксель, вы просили о прямолинейности… тогда ваш дедушка наступил на горло своей гордости. Он просил меня купить виноградники за бесценок, но я слишком мелкий торговец, и у меня не хватило бы средств даже с учетом того, что ваш дед готов был сильно уступить в цене.
– В итоге он продал виноградники Нильсонам?
– Совершенно верно.
– Так что по поводу того, что вода – это пар и лед?
– В этом и проявлялась его одержимость. И тому виной вы, молодой человек. – Карл хитровато прищурился.
– Так-так, интересно…
– Вам тогда было лет шесть или семь… заигрались вы, по рассказу Генриха, с увлажнителем воздуха…
– С увлажнителем воздуха? – недоуменно переспросил я.
– Неужто с памятью настолько плохо? – сочувственно покачал