– Приехали. – Тони затормозил у какого-то огромного здания. – Это вокзал. Я провожу тебя.
Пожалуй, Алекса даже обрадовалась этому. Вокруг вокзала суета была особенно заметной и неприятной. Девушка вцепилась в переноску, доверив Тони нести свой саквояж, и они направились к большим дверям. Чувствуя себя слегка не в своей тарелке, Алекса, словно в холодную воду, вступила в толпу. Маневрируя среди других людей, выполняя какие-то странные и ничем не объяснимые требования вроде прохода через пищащую арку, она наконец добралась до нужной платформы, чувствуя, что ужасно устала.
– Ну вот, твой поезд. – Мамин поставщик проводил её в купе, где уже сидели две пожилые дамы. – Остановка через два часа. Там пересядешь на самолёт. Поезд придёт прямо к аэровокзалу. Хорошей тебе дороги.
Не успел он выйти, как Алекса подверглась нападению попутчиц.
– Ой, что это у тебя, девочка?
– Какая хорошенькая!
Они потянули пальцы к Радуге, которой пришлось зловеще щёлкнуть зубами, отстаивая своё священное право на неприкосновенность.
Пальцы тут же отдёрнулись.
– Она кусается? – с разочарованием протянула одна из дам.
– Нет, что вы, – сухо ответила Алекса. – Она не кусается. Она сразу откусывает пальцы. Это особая порода крыс, у них очень крепкие и мощные резцы. Хотите попробовать?
Ни одна из попутчиц отчего-то не захотела, более того, они отстали от Алексы на всю последующую дорогу и только переговаривались. До девушки доносились обрывки фраз про современную молодежь, но она не сочла их беседу интересной и прислушиваться не стала. Вместо этого она смотрела в окно, за которым потянулись уже не леса, а поля – таких больших открытых пространств она, пожалуй, и не видела, – а ещё прислушивалась к собственным ощущениям. Невидимая нить, словно связывающая её с Колмаром, ощутимо натянулась. В груди всё больше саднило, и Алексе казалось, что она буквально слышит, как с громкими щелчками лопается её связь с родным городом. Это было больно и… приятно. Однако теперь, когда от источника магии её отделяло уже приличное расстояние, Алекса понимала, почему нет наказания хуже, чем изгнание в большой мир. Без постоянного притока магии даже дышать было как-то странно, а на грудь что-то давило. Очень непривычное, странное ощущение.
Она с удовольствием вышла из гулкого трясущегося поезда на станции и, последовав за толпой, оказалась в аэропорту, который, впрочем, понравился Алексе