– Им будет плевать, если мы возьмем в заложники негритянку. А вот Леди-Астронавт? Она привлечет их внимание.
Когда я стряхнула с себя второй наплечный ремень, мой поклонник снова схватил меня за руку и поставил на ноги. Я навалилась на него всем весом и схватилась за спинку стоящего впереди сиденья. Мой мозг лихорадочно пытался понять, что делать со всем этим жутким весом. Я с трудом удерживала равновесие: пассажирский отсек кружился перед моими глазами в диком танце. Мне казалось, что единственный выход – разразиться рвотой.
– У нее… – За моей спиной раздался голос Хелен, но она тут же осеклась. Благодари ее Господь, через пару секунд она собралась с силами: – У нее будет кружиться голова. Идите помедленнее, если не хотите, чтобы ее вырвало прямо на вас.
Живот у меня и так был пуст, потому что я стараюсь не есть перед полетами. Но все равно. Я помедлила, пытаясь взять себя в руки.
– Что я должна сделать?
– Встанешь в дверях и изложишь наши требования.
Бруклинец толкнул меня в проход, и я пошатнулась, чувствуя тяжесть в ногах.
Мой поклонник успел меня поймать, прежде чем я рухнула на пол.
– Просто делай, как мы сказали, и никто не пострадает.
– Хорошо. Конечно.
Мне вдруг стало сложнее дышать. От утомления или от страха, я не могу сказать. Может, сыграло свою роль и то, и другое. Я оперлась на своего фаната, и мы побрели к выходу.
Теперь, кажется, все пассажиры уже пришли в себя. Когда-то давно я знала всех в корпусе космонавтов, но теперь я узнавала лишь половину, да и то лица некоторых из них были мне лишь смутно знакомы. Как бы то ни было, я знала, что Хелен, Леонард и Малуф легко справятся с трудностями. У двери возился с ремнями своего кресла Сесил Марлоу из инженерного отдела, как будто намереваясь подняться на ноги. Руби Дональдсон со своими светлыми хвостиками была похожа на ребенка, хотя во время войны она была фронтовым врачом.
Чем же там заняты пилоты? Вероятно, они были в сознании и понимали, что происходит. Во всяком случае, они должны были знать, что на борту оказалась вовсе не спасательная команда. В хвосте самолета было переговорное устройство, но не было камер. На их месте я бы сейчас внимательно все слушала, пытаясь собрать как можно больше информации. И передавала полученные сведения в центр управления полетами.
Я прочистила горло.
– Вы, шестеро… Что мне сказать?
В конце ряда бруклинец остановил меня.
– Скажи им, что проблем здесь, на Земле, хватает. Пусть оставят космос в покое и сначала разберутся со своей планетой.
Я медленно кивнула. «Первоземельщики». Могла бы и раньше догадаться. В основном в эту организацию входили беженцы из регионов, которые больше всего пострадали от последствий падения метеорита. Парень из Бруклина, вероятно, потерял все и теперь, будучи чернокожим, был брошен на произвол судьбы, и ему только и оставалось что гнить в развалинах Бруклина.
– Ладно. Но вам ведь не нужны все эти люди,