Разве что… в память о жизни в срединном мире велел изготовить снаружи золотую, изнутри серебряную табакерку, украшенную драгоценными каменьями, и насыпать в две трети нее растертый в порошок табак.
Через три дня тут как тут явился Сатана: «Вождь двуногих, Соломон Мудрый, здравица-привет тебе! Велел придти мне, вот я и здесь».
– Отец мира нижнего, вождь силы нечистой, преподобный Люцифер, здравица-привет тебе! Знамо, не потому ты пришел, что я велел придти?!! Видать, со всеми добрыми, светлыми силами решил потягаться, вот и явился, – ответил ему Соломон Мудрый.
Услышав это, преподобный Люцифер прикрыл рот рукой и громко, раскатисто рассмеялся, затем сказал:
– Ну, что делать будем? Ты начнешь первым? Или я?
– Многочисленна ль рать твоя, велик ли народ твой? Под силу ли двуногому сосчитать их? – спросил царь Соломон.
– О, много… Одним словом, их больше, чем звезд в небе, больше чем песчинок в море … Сам не знаю точно, – был ему ответ.
– Говорят, древние философы сказывали, что простому смертному невозможно сосчитать, сколько всего белых ангелов, бессмертных душ… Сказывают еще, что светлое дыхание всех белых божеств необъятного мира сего может уместиться в один маленький наперсток… Так ли это?! У вас, говорят, есть самый маленький из вас Сатана: Кырбас – Ломоть, каков он? Смог бы весь твой люд-народ уместиться в этой табакерке? – спросил царь Соломон.
На что Сатана такую речь держал: «Вон тот – мой младшенький – на твоих глазах может вырасти до самых небес… И будет расти и расти еще выше и выше, бесконечно… Так же мои могут уменьшаться, ничуть не уступая в том белым ангелам. Можно сказать, что все мы можем стать такими маленькими, что и дна твоей табакерки не покроем».
Соломон ему в ответ: «Ну и ну… Хоть и духи, но уж чтобы так мало места занимать? Поверю только тогда, когда увижу собственными глазами, до того – ни за что!»
Сатана: «Хм, не веришь?.. Заставим поверить!» Сказал и призвал того самого Кырбаса – Ломтя Сатану: «А ну, покажись, вырасти-вытянись!» В тот же миг, изгибаясь-извиваясь, явился перед ним с вырывающимся из темени столбом света сын Сатаны, и стал расти ввысь.
Верх дворца растворился, словно его и не было, и показалось небо. На протяжении всей ночи Ломоть Сатана рос и рос, постепенно превратившись в светящуюся нить, которая не переставала тянуться вверх. Так он вытянулся до такой неоглядной выси, что глаз уже не мог видеть его.
Тогда Соломон сказал: «Оксе, да-а… высоко забрался… А ну, теперь покажите, насколько можете уменьшиться», – и откинул крышку табакерки. Тут началось! Бесовское племя, превратившись в едва заметные искорки, целых три дня и три ночи беспрерывно сыпалось в табакерку.
Через три дня послышался голос самого Сатаны: «Ну, теперь остался один я да дух огненной смолы старуха Уот Кюкюруйдан