Гроб с мертвой свекровью стоял в большой комнате, защищенный темнотой, как саваном, укрывающей ее от всех угроз раненого, издыхающего мира.
Жена подумала, глядя на гроб: «Наступили времена, когда живые позавидуют мертвым».
На улице по-восточному тонко пахло жареным кофе, инжировым вареньем.
Она вышла во двор, села на голубую скамеечку под старую айву, росшей в центре двора, и задумалась: «Хорошо с Левоном жили. Дочь вырастили. Все нажили: квартиру, машину, дачу. Жалел меня, любил. А теперь – враз ничего нет! Эти мерзавцы! Что они с ним сделали? Совсем другой человек стал, сильно пьет, молчит, как зверь стал. Скоро глаза такие страшные у него станут, как у тех негодяев! Что мне делать?» – она горько заплакала над своей разбитой жизнью, вытерла слезы и решила после похорон уйти от мужа, уехать к себе на родину в Красноярск.
В доме, за столом сидел Левон, пил чачу и ничего не видел. Он бормотал:
– Родину надо защищать! Родина в опасности! Надо быть твердым! Час настанет, Час ….
Он уронил тяжелую голову на стол и захрапел.
На улице поднялся ветер. Откуда – то прилетела ворона, села на старую айву посредине двора.
– Кар – кар! – раздалось на весь двор.
Марина Петровна зябко поежилась, встала и медленно пошла в дом, где ее никто не ждал.
Прошло два года.
Жена из прежней очаровательной женщины превратилась в усталую немолодую особу, а Левон остался горьким пьяницей. Марина Петровна ездит на зиму в Красноярск, а лето проводит на своей одичавшей даче около города Сочи; в их с Левоном квартире почти не бывает, и не знает, разводиться ей с Левоном или нет.
Неужели вовек не вернется прежнее благополучие?
Петр Мамин
Рассказ
Торжественно звучала органная музыка высоко под хорами католического храма в Севастополе. Мамина Антонина Васильевна смиренно сидела на скамеечке в храме. Сухощавый серьезный ксендз подошел к ней и шепнул:
– Зайдите ко мне, Антонина, дело есть.
В маленькой, затемненной комнатке ксендз спросил Антонину:
– Как живешь, голубушка?
– Плохо, господин! Все рушится после смерти мужа, вот и крыша стала протекать. Ремонт тыщи стоит, а денег нет, – Антонина вытерла углом платка заслезившиеся глаза.
– Сынок у тебя есть, помощник растет.
– Да Петру всего 16 лет, в девятый класс ходит.
– Вот что, Антонина, есть работа, но только для верного человека.
– Верные, господин, вернее некуда.
– Завтра пусть сын придет ко мне.
Через месяц, Петя Мамин ехал в маленьком рейсовом автобусе. Рюкзак за спиной тяжело оттягивал спину, на груди, в карманчике, застегнутом на пуговицу, лежала красная горошина. Горошину дал ему ксендз. Петр помнил его слова:
– Это – смерть. Как проглотишь, смерть наступит через пять секунд. Сделаешь дело, оставишь взрывчатку, рванет через один час. Ты далеко сможешь уйти, но если попадешь в облаву, то вот, горошина сможет тебя выручить,