«Это письмо своей нравственной ценностью перевесит всю многотомную современную философию» – эти слова сказаны чуть более ста лет назад о письме другой русской девушки из другой русской тюрьмы, но – если вынести за скобки их намеренно преувеличенную восторженность – их вполне можно применить и здесь.
Подобную нравственную ценность русский религиозный философ Семен Франк, автор знаменитой книги «Душа человека», увидел в письме, написанном перед казнью двадцатилетней эсеркой-максималисткой Натальей Климовой (казнь вскоре была заменена на пожизненное заключение, и арестантке удалось бежать из тюрьмы – в царской России надзирать и наказывать умели куда хуже, чем в России последующей).
Климова не танцевала в неположенных местах – она участвовала в подготовке так называемого «взрыва на Аптекарском острове» (покушении на Столыпина, в котором было убито и покалечено более 100 человек). Ее письмо – это констатация того, что человеком можно остаться и перед лицом мучающего прошедшего и ужасающего будущего. Письмо Толоконниковой тоже констатация – что человеком можно остаться перед лицом мучающего и ужасающего настоящего. И в этом, безусловно, не меньше нравственной ценности.
Тут пора уже немного выдохнуть и отметить вещь менее возвышенную, но при этом важную: текст Толоконниковой, ко всему прочему, очень хорошо написан – в литературном смысле. «Я бросалась на машину с отверткой в руках в отчаянной надежде ее починить. Руки пробиты иглами и поцарапаны, кровь размазывается по столу, но ты все равно пытаешься шить. Потому что ты – часть конвейерного производства. А чертова машина ломается и ломается». Такого умения подбирать слова, такой энергии, выразительности у тех, кто здесь занимается писанием, я не встречала давно.
Корней Чуковский (в десятые годы двадцатого века он последовательно занимался литературной критикой) отнес письмо Натальи Климовой к «лучшим страницам русской литературы за 1908 год». Несколько страниц письма Надежды Толоконниковой – если честно делать такие обзоры, – безусловно, следует признать лучшими страницами русской литературы за год нынешний. И за предыдущий. Да что тут считать.
В качестве примечания: заметка об эсэрке-максималистке Наталье Климовой и ее знаменитом письме из тюрьмы, которое Корней Чуковский отнес к лучшим страницам русской литературы за 1908 год.
«Наталья Климова. Жизнь и борьба» Григория Кана
В ночь на первое июля 1909 года из Московской губернской женской тюрьмы бежало 13 политических арестанток вместе с тюремной надзирательницей Тарасовой, которую они уговорили им помочь.
Побег этот кажется совершенно невероятным, и, например, кинофильм, в точности его воспроизводящий, наверняка обвинили бы в неправдоподобии. Предприятие было организовано так. В половине первого ночи жених одной из девушек