– И правильно не разрешила! – чмокнула его в щеку Самоварова. – Я побежала. Прошу тебя, не загоняйся. И прими правильно мои слова.
Перед тем как выйти из дома, Варвара Сергеевна на всякий случай проверила в мобильном погоду.
Начало октября выдалось чудесным – за окном второй день наглели плюс двенадцать.
Самоварова надела любимый кремовый плащ и повязала на голову шелковый черно-белый платок, подаренный доктором в Риме.
Для завершения образа недоставало ярко-красной помады и солнцезащитных очков.
Не поленившись, она раскрыла пудреницу и, подойдя к окну, подвела и тщательно накрасила губы. Затем достала из футляра старенькие, но элегантные «хамелеоны».
Распахнув шкаф, придирчиво покрутилась перед зеркальной створкой. Чего-то ощутимо не хватало… Аромата!
Три капли классики – «пятого номера» – и образ завершен.
Странно, но, каждый раз глядя на себя в зеркало, шестидесятитрехлетняя Самоварова не ощущала своего реального возраста. Она видела себя такой же, как двадцать и сорок лет назад.
Это вовсе не означало, что она не замечала новых морщинок или некоторых изменений в фигуре – конечно, замечала… Но именно эта объективность по отношению к себе и позволяла ей чувствовать себя завершенной личностью, для которой закономерные отметины прожитых лет не являлись существенно важными.
Печалило ее лишь то, что ей не хватало смелости самовыражения, что в двадцать, что сейчас. Яркости и необычным решениям в одежде и аксессуарах она предпочитала лаконичность простых цветов и форм. Но в последнее время, рассматривая на сайтах фотографии моделей плюс-минус своего возраста, из тех, кто не пытался никого обмануть искусственно созданной иллюзией молодости, она искренне восхищалась их свободой и самоуверенной дерзостью, которую возраст не только не портил, но, напротив, вызывал радостное удивление.
«Когда куплю наконец мотик, приобрету и кожаную косуху… и свитер оверсайз, и хамелеоны… – пообещала себе в зеркало Самоварова. – Вот Валерка удивится!»
– Олежка, я ушла! Закрой за мной дверь.
– Ага. Хорошего дня! – донеслось с кухни.
Выйдя на лестничную площадку, Самоварова наткнулась на здоровенный мусорный пакет у двери. Из него ощутимо разило тухлятиной.
По умолчанию мусор из квартиры выносил по вечерам Олег.
Если случалось так, что к утру пакет под раковиной вновь заполнялся отходами, его прихватывал тот из домочадцев, кто уходил из дома позже остальных.
Анька же имела привычку выставлять утренний мусор за дверь заранее, чтобы, уходя, о нем не забыть.
«Кто ушел сегодня последним? Анька или Валера?»
Преодолевая отвращение, Варвара Сергеевна склонилась над пакетом. Ручки-завязки у него отсутствовали. Да и мешки у них в доме были голубые, а этот – черный.
Чертыхаясь про себя, Самоварова сгребла, как сумела, пальцами пакет в узел, быстро засеменила вниз по лестнице,