Когда беседа коснулась этой темы, Аденауэр начал высказывать еще более откровенные сомнения по ядерному вопросу, что подвигнуло его выдвигать один за другим неожиданные вероятные сценарии, в которых решимость президента могла подвергнуться серьезным испытаниям. Пошел бы, например, лидер США на риск ядерной катастрофы в последние месяцы своего президентского срока? Или в трехмесячный период между избранием и вступлением в должность? А если бы над крупным американским городом взорвалась водородная бомба? На этом этапе американо-германских отношений вопросы Аденауэра, как бы прямолинейно они ни звучали, задавались главным образом для того, чтобы получить подтверждение поддержки со стороны США. Я повторил стандартный американский ответ о безоговорочной приверженности моей страны своим обязательствам. Однако в ходе наших дальнейших бесед сомнения Аденауэра насчет ядерной стратегии продолжали шириться и углубляться.
Май 1961 года – гибкое реагирование
Моя следующая беседа с Аденауэром состоялась 18 мая 1961 года уже в иной политической обстановке. Аденауэр прежде не имел дела с такими людьми, как новый американский президент Джон Ф. Кеннеди. Этот речистый, моложавый, динамичный политик, заслуженный ветеран боевых действий на Тихом океане во время Второй мировой войны, пришел на смену плеяде политических лидеров, родившихся еще до Первой мировой войны. Впитав в себя уверенность «лучшего из поколений американцев», Кеннеди был полон решимости направить энергию и веру этого поколения на достижение стоящих перед Америкой глобальных целей[6]. Хотя он жил в Европе в период службы его отца послом в Великобритании (1937–1940 гг.) и приезжал туда студентом и сенатором, Кеннеди только после избрания президентом начинал заниматься вопросом о том, как развеять страхи побежденной Германии, одновременно занятой восстановлением Европы и защитой своей политической системы от советской угрозы.
Свою политику Кеннеди был вынужден строить в условиях роста советского ядерного арсенала. Советы впервые испытали ядерное оружие в 1949 году. К моменту вступления в должность Эйзенхауэра в 1953 году они имели около 200 единиц ядерного оружия, а когда в 1961 году президентом стал Кеннеди, это число достигло 1500 единиц, и Советы приступили к созданию систем межконтинентальной доставки, что породило преждевременное беспокойство из-за так называемого «отставания по ракетам». Опасения оказались преувеличенными, так как в начале 1960-х годов США все еще были в состоянии одержать победу, нанеся упреждающий удар.
Со своей стороны, Аденауэр продолжал считать Североатлантический союз залогом стратегического