На лице моего отца отразилось замешательство, которое сменилось легким удивлением. Да, отец, у меня прекрасная память, так что я запомнила много благочестивых нравоучений и теперь могу их использовать.
– Союз, скрепленный Светом, неразрывен, – мой голос окреп, я почувствовала себя увереннее, – ведь сама Светлейшая запирает каждый браслет, опоясывая его своими символами. То, что произошло, – это знак свыше. Поэтому я готова со смирением и покорностью отправиться на отбор невест, как предписывает вся ситуация.
На всякий случай я отодвинулась от Силана как можно дальше. При этом совершенно случайно задев браслет, который очень громко звякнул о плиты пола.
– Ситуация? Да как ты смеешь…
С неожиданным для себя проворством я отступила за стул. Хлипкая преграда не могла защитить от боевого мага, но придавала некоторую уверенность.
– Ты бредишь, дочь. Немедленно подними браслет, и довольно этой благочестивой чуши! – взревел отец. – Ты должна исполнить мою волю!
– И я исполню. Но браслет не удержался на руке, – сказала я, – а значит, мой долг – принять участие в отборе.
Силан быстро нагнулся и подобрал браслет. Его лицо стало резким и хищным. Он надвигался на меня и просто откинул тяжелый стул в сторону. Моя рука оказалась сжатой в тисках его пальцев.
Девушки зашумели, заволновались.
– Вы же сами не хотели этого брака, – прошипела я.
Его зубы сжались так сильно, что послышался скрежет. Мне показалось, что еще немного, и маг меня ударит.
– Довольно! – голос матушки, многократно усиленный магией, разнесся по залу. – Дева говорит не благочестивую чушь, как вы выразились, господин Кас, а истину. Да… С девами иногда такое тоже случается. – Едва уловимая улыбка тронула губы матушки. – Нельзя отмахиваться от знаков так легкомысленно. Ибо судьба не прощает небрежности. Магда отправится на отбор, и если союз с Силаном должен состояться, то так тому и быть.
Я ждала.
Силан отступил на шаг и оглянулся на своего отца. Тот неохотно кивнул. Маги долго смотрели друг на друга и вели не слышную никому, кроме них, беседу. Жаль, что женщин не учат искусству передачи мысли. Нам запрещено так общаться. Еще одна привилегия мужчин – хранить свои разговоры в абсолютной тайне.
– Могу я поговорить с Магдой наедине? – обратился Силан к матушке. Внешне он выглядел абсолютно спокойным и собранным.
Невольно я замотала головой. Нет, нет, нет, не надо.
– Конечно.
Матушка хлопнула в ладоши, и все поспешили к выходу. Я схватила Дари за рукав, надеясь, что она сможет остаться.
– Дари, поспеши, – окликнула ее матушка, которая зорко следила за всем происходящим.
Я глубоко вздохнула, когда зал опустел, а тяжелые двери закрылись.
Силан смотрел на меня с откровенной неприязнью.
– И