Хуа Чэн хранил молчание, а Се Лянь, понимая, что одних слов покаяния тут мало, зачастил:
– Меня, похоже, скоро сошлют с Небес, но я обязательно придумаю, как всё тебе возместить…
– Почему ты должен мне что-то возмещать?
В голосе Хуа Чэна зазвенела сталь – как будто ему надоело это слушать. Повернувшись к Се Ляню, он сказал:
– Ты что, забыл, что это я ранил тебя в плечо? Я тебя ранил, а не ты меня. Так почему ты извиняешься? Почему хочешь мне что-то возместить?
Се Лянь почти забыл о пострадавшей руке и потому замешкался:
– А, ты про это? С плечом всё хорошо: не болит, скоро заживёт. Да и я сам подставился под удар, разве можно винить тебя?
Хуа Чэн пристально посмотрел на принца, и его левый глаз странно заблестел. Сначала Се Ляню показалось, что демон дрожит, но спустя мгновение он понял, что это ятаган у него на поясе. Изогнутый серебряный клинок, висящий поверх красных одежд, содрогался, изображённый на нём глаз тоже. Будь то глаз ребёнка, не было бы никаких сомнений – сейчас ребёнок плачет навзрыд.
Глава 48
Резные кости лишь об одном хранят воспоминания[5]
Часть первая
– Что это с ним? – удивился Се Лянь.
Он протянул руку, пытаясь погладить Эмин, но Хуа Чэн ловко увернулся, а затем с размаху хлопнул по рукояти со словами:
– Ничего особенного, не обращай внимания.
Получив звонкую оплеуху, легендарный проклятый клинок, который вселял ужас в сердца небожителей, затрясся ещё сильнее.
– Саньлан, зачем ты его бьёшь?
Тут в сети духовного общения опять заговорил Фэн Синь:
– Как Хуа Чэн сумел воспользоваться «Путешествием на тысячу ли» в небесной столице? Такое вообще возможно?
Ему ответил Ши Цинсюань:
– Генерал Наньян! Я, кажется, знаю ответ. Когда я сопровождал его высочество на задании, мы видели кое-что подобное. Нужно бросить кубики, а потом открыть дверь…
Се Лянь спохватился: недавно он поигрался в кости, да и оставил их на полу у себя во дворце. А затем вспомнил все злоключения, которые выпали на долю небожителей в том путешествии – плотоядных земляных червей, лесных дикарей, – и закричал:
– Стойте! Ни в коем случае! Не надо!
Но, похоже, духовные силы принца иссякли – никто его не услышал. Да и было уже поздно: Фэн Синь не мешкая последовал совету Ши Цинсюаня. Се Лянь понял это по отчаянной брани. В гневе тот в выражениях не стеснялся – у порядочных людей уши в трубочку сворачивались. Небесные чиновники заволновались:
– Генерал, что с вами?
Послышался голос Му Цина, донельзя удивлённый:
– Что это за место?
Похоже, он вошёл в дверь вместе с Фэн Синем.
– Осторожней! – воскликнул Ши Цинсюань. – Разные цифры на костях приведут вас в разные места. Сколько там у вас выпало?
– Четвёрка!
В отчаянных криках Фэн Синя послышались