Все.
Это просто все.
Сейчас я была искренне благодарна Терграну за то, что он открыл воду, потому что мокрые волосы липли к лицу и подо всем этим не будет видно слез.
Впрочем, слез не было.
Прежде чем я успела это осознать, Тергран шагнул ко мне в полной боевой амуниции, читай в костюме. Притянул к себе, заставив уткнуться лицом в пиджак, который еще не успел намокнуть.
– Пусти, – негромко повторила я, потому что сил вырываться не было. – Не смей это делать. Не смей меня жалеть.
– Изо всех, кого я знаю, ты меньше всего заслуживаешь жалости, Танни.
Я подняла на него глаза: сейчас его лицо казалось размытым. Из-за потоков воды, разумеется, но жалости во взгляде действительно не увидела. Жесткость и холод, столь свойственные ему – да, и, пожалуй, что-то еще. Что-то еще – уже не мое дело.
– Зачем ты залез ко мне в душ?
– Затем, что мне тоже нужно было остыть.
Он отпустил меня и вышел, я слышала, как на пол льется вода (костюм ему намочило знатно). Закрыла дверь душевой кабины, начала выпутываться из одежды, когда в стекло постучали:
– Тебе точно понадобится это.
Гель для душа и шампунь вернулись на полку, мокрую одежду я комом сложила вниз. Расправила плечи, подставляя лицо струям воды.
Десять лет Мика не превратятся в десять лет Гроу. Что бы там ни случилось, не превратятся. Сибрилла – значит Сибрилла. Это его выбор, это его решение, и я тут совершенно ни при чем. Дело не во мне, дело в нем.
Если кто-то не был готов к отношениям – это не я.
Это он.
Странно, но вот такие простые мысли действительно помогали. Раз за разом повторяя их про себя, я унимала дрожь, растворяла бьющуюся внутри боль… ненадолго, конечно. Завтра она обязательно вернется, но это будет уже иначе.
Принять, что все кончено, и научиться жить с этим – мне придется это сделать. Придется, если я хочу стать матерью для Ленарда. Если хочу сниматься в Ильеррской без оглядки на то, как эту сцену увидел бы он. Если хочу жить, а не существовать, гореть, а не тлеть, танцевать, а не двигаться.
Когда я закрыла воду и открыла дверцы, в ванной обнаружился драконий стул, на котором висела пижамка. Капель на полу не осталось, правда, в углу валялось скомканное полотенце. Еще на стуле лежал Верт: нахмурившись, я взяла смартфон. Коснулась дисплея и увидела сообщение: «Спокойной ночи, Танни».
Хотела бы я знать, как он его разблокировал.
Пижамку, впрочем, надела. Оглянулась на мокрую одежду и кроссовки, махнула рукой.
Потом кроссовки все-таки вытащила и запихнула в сушилку. Вместе с юбкой и кофтой.
Бэрри нигде не обнаружилось, из чего я сделала вывод, что Тергран сдал виари вальцгардам на погулять (и на том спасибо). На всякий случай насыпала