‒ Нет, правда. Когда я прихожу, ты всегда здесь. А что ты делаешь, когда я ухожу, когда никого нет? Так и стоишь здесь, трешь свои стаканы или переходишь в дежурный режим? Кто ты, Рон, что ты за тварь?
‒ А ты? ‒ Рон сердито щурится. ‒ Я бы на твоем месте молчал в тряпочку, если честно. Это не я, между прочим, прикатываюсь сюда в кедиках и ветровочке с той стороны, где на тысячу миль вокруг ни одной дороги, только лес этот гребаный.
Настает моя очередь неопределенно пожимать плечами.
‒ Все вы тут, ‒ продолжает Рон, ‒ те еще обычные обыватели. Один материализуется среди леса, как будто в соседний ларек бегал за сигаретами, второй плюхается жопой мне на теплицы…
‒ Фриц был недавно? ‒ уточняю я.
‒ Давно, недавно… С неделю, может быть. Тут лажа с временем, сам знаешь.
‒ И что говорил?
‒ Да ничего особенного, парашют высушил и свалил, диверсант херов. Про тебя спрашивал, кстати, да.
Фриц. Фрица мне как раз и надо увидеть, жаль, что мы с ним разминулись. Странно, что он меня не дождался.
«Тут лажа с временем», ‒ сказал Рон. Так и есть.
Я молчу, Рон тоже, шум дождя, шелест листьев, щелканье поленьев, время, как змея, снова начинает сворачиваться в петлю…
‒ Я не знаю, кто я, ‒ Рон неожиданно прерывает тишину сам. ‒ Раньше я считал, что я что-то типа Харона. Встречаю души умерших, отворяю им ворота в Царство Мертвых, провожаю туда, куда им назначено попасть. Я не помню точно, что произошло со мной до того, как я попал сюда. Но я точно знаю, что умер. А вот дальше все начинает не сходиться – потому что какого хрена вы все постоянно скачете туда-сюда!? Что это за херня!?
Он замолкает, еще более сердито, чем обычно.
‒ У Клиффорда Саймака есть такая книжка… ‒ начинаю я.
‒ «Пересадочная станция»? Да, знаю. Ничего себе версия, хорошая.
Он снова пожимает плечами. Неожиданно хитро улыбается своей фирменной улыбкой сорокового президента США и говорит:
‒ А ведь ты точно все знаешь, и что я за тварь, и что за тварь ты. Знаешь, но не скажешь, будешь тут скалить зубы, изображать доброго приятеля, вести пустые разговоры. Таковы правила, да? Ну и хрен с ним! Давай выпьем.
Рон наполняет стаканы. Снова наступает тишина, которую нарушает только монотонный шум дождя, ветер в каминной трубе и треск поленьев. Ветер усиливается, он горстями швыряет дождевые капли в окна, где они скатываются по стеклу, искажая постепенно темнеющий пейзаж за окном.
2. ОТЪЕЗД
Дома я был сильно позже полудня. Пока мучительно просыпались, пока приходили в себя, пока стреляли сигареты из неисчерпаемых мистических запасов нашего гостеприимного хозяина, пока пили заботливо приготовленный гостеприимным хозяином кофе, пока я ехал обратно, трясясь на двух автобусах – в итоге, заперев за собой входную дверь, я понял, что на сборы у меня остается не больше часа. Что в целом было даже хорошо, потому что оставляло меньше времени на сомнения, страхи, ностальгические переживания и