– Все будет… – Но Рейв не договаривает. Сглотнув, отворачивается, будто не верит, что «все будет».
* * *
– Я пойду встречу Омалу, – вздыхает Нимея, когда тишина начинает сводить ее с ума.
– Я с тобой, – подрывается Листан, он явно хочет убраться подальше от мертвеца. – Куда она подъедет?
– К старой сторожевой будке. Ей не стоит светиться у главных ворот, на них выходят окна тюремной администрации.
– Зачем тебе все это? – Листан идет, на ходу ударяя кулаком по торчащим из старых оградок кустам. Алые и бордовые лепестки последних еле живых роз сыплются на землю кровавым следом.
– Ты прекрасно знаешь зачем.
– Ты могла бы уехать из Траминера навсегда. Но ты вернулась. Неужели ради Энграма ты готова пойти на такие жертвы?
– Это не жертва. – Нимея останавливается, чтобы смерить Листана полным недовольства взглядом. – Это… цена. Энграм – то немногое, что у меня осталось в жизни. Пока вы с парнями играли в игры, мы с Энгом играли в свои. Мы всегда были в одной лодке, даже…
– Вы не общались почти пять лет…
– Неправда. Мы общались. Просто не делали это так… как прежде.
Нимея и Энграм Хардин всегда были родственными душами. Холеный аристократ в розовых очках из большого красивого дома и его нищая соседка, маленькая лохматая девочка-оборотень. Вместе они облазали все заброшенные трущобы Бовале, изрыли прекрасный сад Омалы Хардин в поисках тайных кладов. Нимея научила Энграма гордо задирать нос, приходя домой в грязи и с разбитыми коленками, а он научил ее притворяться невинной девочкой, когда спрашивают, кто стащил все конфеты из буфета.
– Вы же тоже примчались в Траминер по первому зову… Каждый из нас преследует свою цель, верно? Вы ради Фандера, я ради Энграма. И, чтобы достичь желаемого, нам нужно вытащить из могилы этого паршивца.
– Всех свели с ума чертовы Хардины, – усмехается Листан. – Они всегда были популярны, совершенно не заслуживая этого. Я так считаю!
– Шевелись, Лис, у нас мало времени. – Нимея закатывает глаза и отворачивается от Листана Прето.
Омала уже ждет у старой будки охраны. Крутит в руках перчатки, то и дело поглядывая на городские часы, которые хорошо видны с расположенного на холме кладбища.
– Омала… – Лис протягивает к ней обе руки.
– Листан, добрый вечер. – На лице Омалы уже нет и следа скорби. – У нас мало времени, я оставила Энграма на экономку, а та вечно себе на уме… в общем, я немного ее побаиваюсь. – Нимея усмехается, вспоминая злющую, как разъяренный браш, Мейв. Они с Энгом попортили старушке немало крови. – С нее станется просто пойти спать, не дождавшись меня.
Девушка молча кивает, не утруждая себя лишними приветствиями. Омала понимает ее, быть может, единственная из всех, и ступает по кладбищенским тропинкам с той же поспешностью, что и Нимея, зная, как дорога каждая секунда.
– Все