– Ты чего? – тихо смеется он ей в волосы.
– Ты в сознании…
– Да, странное дело. Эй… – Он не пытается ее отстранить, скорее хочет заглянуть в глаза, а для этого нужно отлипнуть друг от друга.
На губах Энга расцветает улыбка, его чуть подрагивающие пальцы касаются скулы Нимеи, а взгляд становится теплее, будто это вообще возможно.
– Спасибо, что пришла.
– Что ты помнишь?
– Как всегда: каша в голове…
Она кивает и не говорит ни слова. До сих пор непонятно, как именно работает сила Омалы, но иногда после того, как она проделывает «это» с Энграмом, он забывает, как жил последние дни.
Наверное, не стоит рассказывать о смерти, похоронах, а потом воскрешении Фандера, так что Нимея прикусывает язык и молча ждет, когда Энг сам заговорит.
– Ты как? – Он прижимается своим лбом к ее будто для поиска равновесия, Нимея улыбается:
– В норме, развлекаюсь. Дождешься меня?
– Конечно, куда я денусь. – Он смеется, трется о ее нос своим, как маленький, и отстраняется.
Теперь Энграм может рассматривать Нимею, изучать каждую черточку ее лица, его губы то и дело дергаются от мимолетной улыбки.
– Ты уставшая.
– Не спала.
– От тебя пахнет булочками… как всегда.
– В сумке мой обед, не смей претендовать, я голодная.
Он не отшучивается, молча кивает:
– Ты уезжаешь?
– Да. Сейчас.
– Я буду скучать.
– Я тоже. – Голос опускается до шепота, и в груди давит.
– А ты скоро?
– Скоро…
Главное не начать глотать слезы.
– Ты очень нравишься моей маме, – смеется Энграм, откидываясь на спинку дивана. Ему явно тяжело находиться в вертикальном положении, но как только он удобнее устраивается на подушках, тянет Нимею за собой, чтобы она легла рядом.
– Так, я полежу с тобой, но недолго, три минуты.
– Ага… Так вот, она шагу не ступает, не вспомнив тебя.
– Угу… – Нимея держится, чтобы не всхлипнуть, потому что Энг звучит совсем как раньше. Сжимает ее плечо ослабевшими пальцами, как раньше. Пахнет почти как раньше, только теперь остро-мятный запах одного из его лекарств въелся в кожу и футболка пропахла антисептиком. На теле Энга то и дело появляются язвы, которые Омала обрабатывает противной зеленой жижей, пока это возможно. Потом отматывает время вспять, пока кожа не станет снова гладкой. Она говорит, что внутри него такие же язвы. Органы, кости, кровеносная система – все поражено отравленной токсичной кровью.
– Все время тараторит: так сказала Нимея, Нимея сказала тут покупать, придет Нимея, и спросим. Смешно… Вспомни, как было раньше. Она на дух тебя не переносила и в жизни бы не пошла тропинкой, которой ходишь ты.
Он