– Да, – соврала Грета.
– Должно быть, во время бомбежек было просто ужасно.
– Да. Но все держались вместе. Думаю, когда всех вместе заталкивают под землю, в метро, на станцию Пикадилли-Серкус на всю ночь, больше ничего другого не остается, – ловко повторила Грета рассказы Дорис о том, как все это было.
– Великий британский дух. То, что помогло нам все выдержать и выиграть войну. Не пройти ли нам к ужину?
Оуэн помог Грете перейти в столовую, которая – так же, как и все остальные комнаты, которые она успела увидеть, – была прекрасно обставлена, с мерцающими светильниками в форме конусов по стенам и длинным полированным столом. В одном его конце было накрыто на двоих. Он отодвинул ей стул, и она села.
– У вас прекрасный дом, но он такой большой. Вам тут не одиноко? – спросила она.
– Да, особенно после того, как я привык к тому, что здесь толпились медсестры и пациенты. А зимой тут еще и страшно промозгло. Протопить стоит целое состояние, но я не люблю холод. Перед войной я жил в Кении. Тот климат подходил мне гораздо больше, а образ жизни – скорее нет.
– Вы думаете вернуться туда? – осведомилась Грета.
– Нет, уезжая, я избавился от фермы там. И, кроме того, я и так слишком долго оставлял Марчмонт на Лауру-Джейн, так что я должен вернуться к своим обязанностям.
В комнату вошла Мэри, и оба обернулись на нее.
– А вот и суп. И, Мэри, разлейте, пожалуйста, вино.
– Конечно, сэр.
Оуэн подождал, пока Мэри обслужит их и уйдет, прежде чем спросить:
– Я не хотел бы быть назойливым, но ради чего такая прелестная юная леди, как вы, покидает Лондон и уезжает в дебри Марчмонта?
– О, это долгая история, – уклончиво ответила Грета, протягивая руку к бокалу.
– Мы не спешим. У нас впереди весь вечер.
– Ну, – начала Грета, понявшая, что ей не удастся увернуться от объяснений, – я была сыта Лондоном, и мне нужна была смена обстановки. Дэвид предложил мне пожить в его коттедже, и я решила воспользоваться этим, чтобы обдумать, как быть дальше.
– Ясно. – Оуэн смотрел, как Грета ест свой суп, отлично понимая, что она врет. – Простите, если я буду нескромен, но не замешан ли в этом какой-нибудь молодой человек?
Грета со стуком опустила ложку, поняв, что отрицать было бы бесполезно.
– Да.
– А, вот как. Ну что ж, его потеря – моя находка. Этот парень, должно быть, просто слеп.
Грета опустила взгляд в суповую тарелку, ее глаза наполнились слезами. Она глубоко вздохнула.
– Есть и другая причина.
Оуэн молчал, ожидая, что она продолжит говорить.
– Я беременна.
– Понятно.
– Я пойму, если вы захотите, чтобы я уехала, – Грета вынула из рукава носовой платок и вытерла нос.
– Ну полно, полно, дорогая. Пожалуйста, не надо расстраиваться. Я думаю, что из-за того, о чем вы мне сказали, вы сейчас нуждаетесь в еще большей заботе.
Она уставилась на него в полнейшем