Решившись, приготовился. Сейчас я понял точнее, почувствовал, что в голове у меня опять тепло, только не так как прошлый раз глаза – затылок, а как плоскость из тепла рассекшая голову пополам через глаза – уши –затылок. И пусть голова затуманена, но я отметил, что и на первом, поверхностном уровне понимания, осмысливающего только: уголовники – насилие – этот район … времени не осталось… всё это осознаю. Но и второй уровень понимания, приложив усилия на сосредоточенность, только и выделил не состыковки в замеченном: ракета, её траектория; странное тепло в голове; странный взгляд хищника на меня, не видящий меня, но ищущий точно по вектору на меня. Я поднял помповик, прицеливаясь в самого опасного, контролирующего мою полусферу. Меня остановил громкий крик испуганного до потери пульса человека за пулемётом в машине: – Аллах акбар. И рокот пулемёта.
Одновременно происходило, как в замедленной съёмке, вязкое наблюдение за разлетанием кусков от угла у дороги первого этажа девятиэтажки; поворот всех злодеев к этому, появившемуся с края девятиэтажки, монстру.
Даже я понимал, взглянув на монстра, что ни пулемёт, ни носимое бармалеями оружие для монстра не опасно, от него ущерб ему как быку от овода жалящего его, судя по всему, из которого и получился монстр. Моя голова, несмотря на боль, вспомнила миф о Зевсе в образе быка, умыкающего Европу. Я, тогда, читая не мог понять, как на небольшой спине скотины может разместиться, как на диване, женщина при пересечении волнующегося моря. Теперь понял. Он был страшно красив. Разорванный ракетой монстр был в совершенной броне из кости. Этот как будто был облит жидким металлом. Я мог обозначить видимое только так. В высоту он был на уровне второго этажа дома. Очереди из пулемёта только высвечивали синие полосы-искры при попадании в местах касания с его телом. Выстрелы из винтовки и автомата присоединившихся злодеев проявлялись такими же синими всполохами около, не долетая сантиметры, до ровного «живого металла» шкуры.
Опять чувство, что монстр смотрит на меня и смотрит при этом сквозь меня.
Я дёрнулся захотев прыгнуть на первого бандита. Оказываюсь за спиной худого бандита, который контролировал моё направление стоя у камри. Охотничий нож с пояса уже был в руке, а попасть в сердце через пространство между левой лопаткой и позвоночником было не сложно. Не успел упасть этот подонок, как я уже был за спиной главаря экипажа и пересёк горло ножом. Бросив нож, выхватил с его разгрузки пистолет, сорвал гранату с пояса заваливающегося тела.
Странно, чувство, что монстр смотрит на меня, но той злобы и ненависти голода, которая исходила от заражённых пустышек, я не чувствовал. Скорее равнодушие и покровительство.
Навёл ствол на шофёра, который ещё ничего не понял, нажал на курок. … Курок не двигается. «Предохранитель… вот этот шпынёк двинуть, красная метка – жму курок, голова шофёра дёргается. Перевожу на пулемётчика ствол. Первый и второй выстрелы