Полицаи клинок оценили – взгляды их панически заметались, затем тела тряхнуло, выгнуло резкой дугой. На секунду они мигнули, выпадая из реальности, но Павший резко вскинул руки, и тушки копов вновь обрели трёхмерность.
Бог нетерпеливо и натужно прохрипел:
– Принудительный выход из вирта, ну же, работай! Я с трудом удерживаю их аватары!
Рубить картинки – это я могу, никаких рефлексий. Шикнув на заупрямившийся и капризно крутящий носом посох, торопливо заметался между персонажами, экономными движениями снося головы в тяжёлых шлемах с зеркальными забралами. Лишь на инспекторе чуть ослабил вожжи самоконтроля, дополнительно рубанув его крест-накрест, вскрывая тело словно патологоанатом-самоучка.
Павший с облегчением опустил руки, встряхнул затёкшими кистями. Затем повернул ко мне раздражённое лицо:
– Первожрец, в следующий раз выполняй команды своего бога – не раздумывая!
Склонив голову к плечу, я внимательно рассматривал холодную сталь глаз и клубящуюся за плечами Неназываемого тьму. А ведь хотим мы того или нет, но роль главы Тёмного Пантеона и вера миллионов в навязанные массмедиа штампы ломают и трансформируют несчастного триста одиннадцатого.
Мне стало искренне жаль одинокого бога, придавленного весом обстоятельств и мучительно сражающегося с течением, тянущим к водопаду катастрофы.
Прихрамывая, подошёл к Павшему и положил руку на его плечо:
– Паша, не кипятись. Всё будет хорошо…
Неназываемый непонимающе наморщил лоб, затем переспросил:
– Как… как ты меня назвал?!
Я смутился – язык мой враг! Однако отвечать пришлось:
– Павший. Значит – Павел, Паша. Ну а что ты всё как болотный ручей – Неназываемый да безымянный?!
Бог задумчиво рассматривал наглую букашку, решая для себя что-то важное. Затем вдруг улыбнулся, да так, как я очень давно не видал – до обаятельных ямочек на щеках.
Скриншот! Гадом буду – примусь отбеливать и пиарить светлый Пашкин образ! Не нужен мне мрачный тёмный босс, хочу вот такого – задорного и компанейского.
– Спасибо тебе, Глебка… Плющат меня ваши глупые суеверия, как бы не раздавили совсем. Ты меня одёргивай иногда, раз уж не боишься рисковать здоровьем и посмертием. Никогда не говорил и вряд ли повторю вновь – но именно из-за характера я и выбрал тебя на роль Первожреца. Ты мой якорь в реале Друмира, не даёшь окончательно превратиться в спесивое божество…
Смутившись, я решил перевести разговор на что-то другое, тем более что отвисшие челюсти моих офицеров грозили вот-вот оторваться и придавить им ноги.
– А что будет с аватарами, погибшими от адаманта?
Вопрос для меня не праздный. Браться за шершавую рукоять чёрного дерева приходилось всё чаще, а делать это, не понимая последствий, очень стрёмно.
Павший безразлично пожал плечами:
– Считай,