Залез Папа Бобер на верх трапа и увидел Лес. Он увидел там, вдалеке озеро за тоненькой линией – это плотина. А рядом маленькая точка – это была бобриная хатка. И даже Папе Бобру показалось, что на крыше-веранде он увидел своих: Маму Бобриху, Сынка Бобренка и Сестренку Бобренка. Так захотелось Папе Бобру встать на цыпочке, чтобы получше разглядеть, но елка качалась, и трап шатался.
– Вот это санки! – крикнули за спиной Папы Бобра.
Это на холм возвращались мальчишки. Вообще, какое беспокойное слово – «мальчишки»! Как только Папа Бобер назвал ребят мальчишкам, так сразу стало понятно – скоро быть неприятностям.
Папа Бобер аккуратно обернулся, чтобы не раскачать трап сильнее, улыбнулся и помахал рукой.
– Можно на лесенку залезть? – сказал второй мальчишка.
Папа Бобер снова обернулся, и трап вместе с елью зашатался. Первый мальчишка ухватился за боковину трапа, второй наступил ногой первую лесенку.
– Это кто в собаку переоделся? – на холм поднимались и поднимались ребята.
– Собаку на дереве поймали?
– Смотри кого поймали!
– Держите его, а я дядю Сережу позову, он охотник.
– Дядя Сережа, бежите сюда с ружьем!
Папа Бобер возмутился. А ведь он еще хотел починить снегокат, секретами поменяться и, вообще, разрешил на трап подняться. До слез обидно стало!
– ЗАМКНИ ТВО РТО, НУ-КО, – сказал Папа Бобер (да, Папа Бобер умел по-человечески!), и добавил по-волчьи для убедительности. – Порван, брын.
– Он взрослым расскажет, – закричали мальчишки. – Что мы без спроса играли, там где медведь бродил.
– Это медведь?
– Он не кусается?
Мальчишки отпрыгнули от трапа. Трап зашатался вместе с елью. Руки Папы Бобра запутались в еловых ветках. И тогда тот мальчишка, кто звал дядю с ружьем, разбежался и толкнул трап сбоку.
Папа Бобер слетел с трапа и покатился вниз с холма все дальше и дальше от родного Леса и родной хатки.
Это не были злые мальчишки, им просто не объяснили, что надо делать добрые дела, а злые лучше не делать, даже в шутку, даже в игре.
Долго катился вниз Папа Бобер, может, целый час, а может целый день. А может быть целый месяц. Хотел было Папа Бобер сказать еще раз «Вот это катка!», но никак не мог уцепиться за заснеженные кусты. От деревьев он сам уворачивался, на кочках тихо ойкал. Тихо – потому что только что узнал секрет, что от крика катишься с горки быстрее. Падать быстрее Папе Бобру не хотелось. Если бы кто-то посмотрел со стороны, то ему показалось, что снежный вихрь несется вниз по холму, подпрыгивает на высоком обрыве и