«В полицию собрался звонить! – зло подумал Берса. – Ну и пусть!»
Некоторое время он несся по Альзер-штрассе, которая тянулась через весь город. Злость, смешанная с обидой, не проходила. Наоборот, появилось желание свернуть на тротуар и двинуть бампером старуху, тащившуюся с сумкой, а потом нагнать парня в бейсболке и переехать его.
Берса отчетливо представил, как этот австриец услышит сзади звук удара и рев мотора, обернется. Его глаза округлятся, а рот, раззявленный в беззвучном крике, перекосит страх. Люди, охваченные паникой, перестают соображать. Берса был уверен в том, что этот увалень будет улепетывать от него по тротуару, пока не выбьется из сил и не упадет. Он не сообразит, что можно просто отскочить в сторону и укрыться за стволом дерева. Алхастов даже зажмурился, словно машину и впрямь подбросило, как на резиновой кочке. Он отчетливо услышал хруст костей, ломающихся под колесами, стук головы о днище, крики прохожих.
Из безумства разыгравшегося воображения его вырвал протяжный сигнал автомобиля. Берса несся на него, а тот уже стоял. Он ужаснулся, на мгновение, как ему показалось, закрыл глаза, вылетел на встречную полосу и проехал целый квартал.
Берса резко крутанул руль, едва не зацепил грузовик, тащившийся в попутном направлении, и под возмущенные сигналы встал в крайний правый ряд. Теперь точно нужно ждать появления полицейских. Такие выкрутасы для тихой и спокойной старушки Европы – из ряда вон выходящее событие.
Однако Берса на удивление спокойно доехал до дома. Он остановил машину на парковке и еще некоторое время сидел, улавливая шум улицы. Но сирены слышно не было. Чувство вины нашкодившего подростка, возникшее совсем недавно, вновь сменилось злостью.
«А может, это страх?» – неожиданно подумал он, с ненавистью наблюдая за тем, как вдоль дороги, по брусчатке тротуара, бредет престарелая чета.
Сухощавый, рослый, седой старик в сером костюме и бабулька в чопорной шляпке, похожая на одуванчик, снова напомнили ему искусно сделанных кукол. Чистые, аккуратные, они словно только что снялись в рекламе хосписа на фоне игрушечных домов с черепичными крышами и подстриженных газонов.
«Почему эти куклы имеют право на старость, а я нет? – думал он, пытаясь определить возраст старика. – Хотя нет, право на старость мне тоже оставят. Только встречу ее я в камере, а смерть приму на тюремной койке. Конечно, если раньше не убьют».
Берса был уверен – в этот раз будет дорога в один конец. Томсон ясно дал понять, что Украина не интересует Запад. Она, как в свое время Чечня, – разменная монета в геополитической игре.
Берсу хотят видеть только в России. Время не прошло даром, он повзрослел, стал мудрее и давно понял, что изначально вся затея с отделением Чечни и последующее построение халифата от моря до моря была обречена