Закон Выброса. Дмитрий Силлов

голову спира себе на ногу, после чего из ножен меча извлек тонкую полоску металла, похожую на скальпель, которой умело вскрыл себе вену возле запястья.

      По руке дружинника заструилась кровь темно-вишневого цвета с едва заметным лазурным оттенком, будто в ее поверхности, словно в зеркале, отразилось чистое небо. Данила же деловито раскрыл пасть Рудика и принялся сцеживать в нее кровь из раны.

      Слив примерно полстакана, дружинник заглянул в горло спира и нахмурился:

      – Ишь ты, не глотает.

      И тут же добавил:

      – Значит, сейчас проглотит.

      После чего, закрыв пасть и ноздри Рудика своей лопатообразной ладонью, приподнял спира над землей и принялся массировать ему горло, надавливая сверху вниз.

      – Думаю, наш маленький лемур скоро помрет, – негромко произнесла Настя. – Причем не от слабости, а от вот такой первобытной терапии.

      – Наш дружинник, конечно, дикарь, – согласился Фыф. – Но в то же время известно, что терминальное состояние – это обратимое угасание жизни. Глядишь, что-то и получится.

      Настя удивленно посмотрела на шама.

      – А я почему-то думала, что ты, извини, конечно, просто тупой мутант, – сказала она.

      – Ты не ошиблась, – невесело усмехнулся шам. – Был бы не тупой, не потащил бы вас сюда. Долг Жизни, конечно, причина весомая, но не обязательная для того, чтобы ради спасения чьей-то жизни рисковать другими жизнями.

      Настя покачала головой.

      – А вот тут не соглашусь. Понимаю, что смерть Рут тебя гнетет, но это был ее выбор. К тому же, насколько я узнала в последнее время, во всех вселенных Розы Миров считается очень плохим тоном не помочь тому, кто спас твою шкуру. Говорят, Мироздание накажет, да так, что смерть за счастье покажется.