– На радиовысотомере опасную высоту установил. Готов к взлёту, – доложил я.
– Управление передал, – сказал Совенко.
Как будто и не я сейчас выруливал, а он. Вообще, как-то уж слишком высокомерен этот полковник. Не знаю его регалий, но не думаю, что у него большой боевой опыт.
– Теперь покажи, как ты летал в Афганистане. Хочу посмотреть, – ехидно посмеялся Совенко.
Вряд ли он захочет прочувствовать все слаломы, которые мы с товарищами выполняли в Панджшере. Какие-то желания у Совенко совсем небезопасные. С другой стороны, может, перестанет хорохориться.
– Как скажете. Обороты вывожу на максимал, – доложил я и плавно перевёл рычаг управления двигателем в соответствующее положение.
МиГ-21 слегка затрясло. Обороты и температура газов двигателя на приборах вышли на соответствующие режиму значения. Я продолжал удерживать самолёт на месте.
– Взлёт. Форсаж! – сказал я.
Слабый рывок назад, и самолёт помчался по полосе. Направление выдерживал аккуратно, отслеживая нужное значение скорости. Ручку управления слегка на себя.
– Подъём, – сказал я по внутренней связи, когда скорость подошла к значению 200 км/ч.
Плавно поднял носовое колесо и жду скорости 330 км/ч. Совенко молчит, не произнося ни звука.
Отрыв и мы поднимаемся в ангольское небо. Скорость растёт, шасси убрано.
– Взлетать умеешь, но что-то есть интересное в твоём арсенале? – спросил Совенко.
Что ж, придётся показать ему пограничный режим. Ручку управления самолётом отклонил на себя, хотя шасси ещё до конца не убрались. Не страшно! Запас прочности есть. В Циолковске такое уже делал с инструктором.
МиГ пошёл выполнять полупетлю. По внутренней связи слышно, как Совенко начал тяжело дышать, но пока замечаний не делал.
Пошёл рост перегрузки. Считаю до трёх и буквально кладу самолёт «на спину». Скорость в верхней точке подошла к 150 км/ч, а МиГ даже не затрясло.
– Переворот, – произнёс я и вывел самолёт в нормальное положение. Тут же стрелка на указателе скорости пошла в правую сторону на увеличение.
Хороший самолёт, этот наш МиГ-21! Даже на таком режиме устойчив и не переходит в режим сваливания.
– Ты чего… творишь? – спросил Совенко, прерываясь на вдох.
– Полупетля на взлёте. Теперь в пилотажную зону буду запрашивать отход, – сказал я, заметив на карте нанесённый круг на севере от Лубанго, обозначенный как «Зона номер 4».
– Выходи на аэродром. Над точкой поработаем, – ответил мне Тимур Борисович и сам запросил у руководителя полётами разрешение на пилотаж над полосой.
– Прошу снижение до 20 метров и проход над полосой, – запросил я вдогонку.
– Разрешил, – с энтузиазмом сказал руководитель полётами.
Совенко, наверняка, чуть слюной не подавился сзади.
– Родин, это совсем не по заданию, – спокойно сказал он.
– Товарищ полковник,